Текст:ВладиМир:Казакия/глава 13
1. Совершенно особая роль в формировании казака и как воина, и как человека принадлежит слову в качестве живого выражения народной Души — казачьей песне.
2. Её триединое строение позволяет каждому найти своё место в хоре, примиряет любые крайности.
3. «Тяговая» (грустная) песня не лишена внутреннего оптимизма, «частая» (весёлая) — наоборот, таит в себе глубокий трагизм.
4. Светлая «жаль», запредельность, причастность космичности, гармония конечного и Вечного отличают казачью песню.
5. В казачьем песенном творчестве основной упор сделан на воинственность, и даже в сугубо женских, свадебных, обрядовых песнях чувствительный лиризм органично сочетается со сдержанной строгостью.
6. Но и наоборот, мужским — эпическим, походным, строевым — песням не чужды жалостливость и нежность.
7. Сознательное сочетание мужского и женского элементов имеет место в карагодных (хороводных, круговых) песнях, так как здесь отношения строятся наподобие отношений жениха и невесты.
8. Но в силу воинской ориентации стержневым моментом в песенной культуре является мужская, вилючая песня.
9. Если в западно-рыцарской поэзии акцент сделан на прославлении своих подвигов, на восхвалении своей дамы, то в казачьих песнях главным является служение Отчизне и общине, но при этом они исполнены глубоко личными чувствами — любовью к раздушечке-милушке, к жёнушке-кундюбочке, к рóдному батюшке и разлюбезной маманюшке, к милым детушкам, верным брáтушкам-казáченькам, к душа-доброму конёчку, разродимой сторонушке, сестрице-вострой-шашечке, домику — чёрной бурочке…
10. Мощный одиночный зачин, подобный трубному гласу, как бы выводит из оцепенения первозданную природу, пробуждает к жизни народные силы, зовёт к единению, собору.
11. Постепенное, бережное (но и с пылкими прорывами) вступление остальных поющих приводит к красочному, импровизационному многоголосью, в котором глубокая, исконная традиция басов даёт опору небесному парению вольного «дишканта».
12. Здесь каждый знает своё место и время вхождения в песенный поток, никто не подавляется, а свободно раскрывается.
13. В братской песне царит всеобщее уважение и симпатия, у всех «одно сердце и одна душа».
14. Поддерживая друг друга, как бы передавая от уст к устам священный и драгоценный напиток Вечности, бережно выводят казаки мелодию, создавая пульсирующую устойчивость могучего, сдержанного и вместе с тем неуклонно нарастающего энергетического потока.
15. Каждый слог звучит, как выплеск-выдох при сабельном ударе, как воинственный клич любимого атамана, эхом раздающийся по окрестным берегам привольной реки и в сердце каждого.
16. Венчается раздольное и бескрайнее, как степная ширь, разноголосье (гетерофония) слиянием в величественном, возвещающем Победу, ЕДИНОзвучии.
17. Историческая казацкая песня таит в себе думу о потерянной всечеловеческой Родине, о возвращении утраченного Рая, и сознание утраты выражается внутренним Вселенским плачем, а предвкушение обретения Небесно-Земного Отечества — откровенным нездешним ликованием.
18. Казачье песнопение, как Дух Божий, не угодничает, не ищет понравиться, оно не исполнительство, а творческий акт.
19. Когда песня играет в походе или непосредственно перед боем, то в её трёхголосный строй невидимо вплетается четвёртый голос, который, как бы нарушая все каноны и традиции, в результате гармонирует с целым, придавая песне предельно воинственный накал.
20. Этот голос — голос самого искушённого Воина, который всё почёл за сор ради служения народу и который оставался Внутренним Казачеству и явился для смертной битвы в последний момент и с последним врагом.
21. Играя песню, казак сознаёт бессмертие своего народа и свою причастность к этому народу, и, таким образом, переживает чувство личного бессмертия.
22. Трудная для поверхностного восприятия, сложная, как сама жизнь казаков, казачья песня, подобно древней иконе, требует для её понимания долготерпения, умаления, молитвенного настроя перед сакральной тайной народной Души.
23. В казачьем песнопении — предельно уважительное и бережное отношение к Слову; выпевая слово, его как бы ласкают, растягивают и подолгу задерживаются на нём, вслушиваются в него, любуются им, сверяют с ним свою жизнь, заботясь, чтобы каждый звук находил созвучие в душе.
24. Песня воспитывает, исцеляет и очищает душу, делает её вдохновенной, в ней слышны боевой гик и гимн-молитва, разлиты плач расставания и радость встречи, она обнаруживает глубокое целомудрие и жизнеутверждающее половодье, выявляет чистый взгляд дитя и мудрость старца.
25. Жизнь казака всегда была неотделима от песни, которая звучала даже в ратных трудах, под гром оружия[1], и, таким образом, только о казаке можно сказать, что он всегда жил припеваючи.
26. Любой новичок в ратоборстве, соприкоснувшийся с казачьей Культурой и проникшийся СИЛОЙ её песенного СЛОВА, в котором она так сконцентрирована, становится непобедимым.
27. Все песни Казакии — это глубоко народный взгляд на жизнь, верный её критерий, закваска Царствия.
28. Казачья песня, являющаяся генетической памятью народа, в сочетании со Словом Божьим есть та Песня песней, которая вызывает к Новой Жизни погибшее было казачество.
29. Духовный стих в казачьем распеве показывает, насколько пó-сердцу пришлось христианство народу, как языческая Душа бережно принимает Дух Христов, узнав в Нём своё, родное сердцу русскому.
30. Многовековая борьба против этатической формы христианства никак не мешала принятию его глубоко народной сущности, схваченной верным чутьём народа.
31. Глубоко покаянные переживания, размышления о преходящести мира, умаление, надежда на спасение, и вместе с тем, могучая сила, величание звучат в Богодухновенных стихах.
32. Неуёмная жизненная энергия, залихватская удаль выплёскивается в зажигательных плясовых (игровых, круговых, скоморошных) песнях.
33. Казачья пляска обладает исключительной магией обнаружения физических и эмоциональных возможностей, особой остроты восприятия реальности.
34. Эта пляска культивирует ритмику управления собой, чувство парения, умение овладевать пространством и взаимодействовать с окружающими, имеет прямую связь с военным искусством.
35. Посредством танца приобретался навык рукопашного боя: каждое движение тела записывалось в музыкальных тайниках души, и нужные мотивы воскресали во время сражения, вызывая к жизни соответствующие напряжение, ритм, темп, дыхание.
36. Также и песенное слово, неразрывно связанное с пляской, всегда имело мистическое воздействие на степного витязя в бою, оно мгновенно включало все его внутренние и внешние силы, и дальше всё шло в русле сплошной импровизации.
37. Хоровод напоминает боевые картины: строй идёт на строй, кто-то находится в окружении, единоборство, выхватывание «языка» из рядов противника, ориентация в темноте («жмурки»), «прятки», обнаружение противника, «догонялки»…
главы: 0 ∙ 1 ∙ 2 ∙ 3 ∙ 4 ∙ 5 ∙ 6 ∙ 7 ∙ 8 ∙ 9 ∙ 10 ∙ 11 ∙ 12 ∙ 13 ∙ 14 ∙ 15
сноски
- ↑ Казацкая песня часто связана с ритмом аллюров казачьего коня: шаг, рысь, волчий намёт, широкий намёт, карьер.
 |