Иван Грозный
Иоа́нн Васи́льевич (позднее прозвище Ива́н Гро́зный, в поздней историографии Ива́н (Иоа́нн) IV, по записи Карамзина — «Иоа́н Мучи́тель»; 25 августа 1530, село Коломенское под Москвой — 18 марта 1584, Москва) — Великий Князь Московский и всея Руси (с 1533), царь всея Руси (с 1547), один из самых выдающихся государственных деятелей в мировой истории, определивший направление развития Руси в XVI веке.
Из династии Рюриковичей, сын Василия III и Елены Васильевны Глинской.
В 1565—1572 годах возглавил опричнину. В 1575—1576 Иоанн именовал себя «Князем Московским» и «Иванцем Васильевым», а номинальным «Великим Князем всея Руси» был в это время объявлен Симеон Бекбулатович.
Краткая характеристика правления[править | править код]
С конца 1540-х годов правил с участием Избранной рады. При нём начался созыв Земских соборов, составлен Судебник 1550 года. Проведены реформы суда и управления, в том числе внедрены элементы самоуправления на местном уровне (Губная, Земская, введена выборность местной власти и другие реформы).
В 1565 г, после измены князя Курбского (который перешёл на Литовскую сторону), введена Опричнина. При Иване IV территория государства увеличилась в 2 раза — с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв. км, присоединены Казанское (1552) и Астраханское (1556) ханства, Ногайская орда, Северный Кавказ, Западная Сибирь (1581), население увеличилось более чем на 30 %. В 1558—1583 велась Ливонская война за выход к Балтийскому морю и упорная борьба против нашествий крымских татар (см. Русско-крымские войны). Установились торговые связи с Англией (1553), создана первая типография в Москве, создана сеть начальных школ, организовано книгопечатание, создана почтовая служба, регулярная армия, основано 155 новых городов и крепостей.
Внутренняя политика Ивана IV, после полосы неудач в ходе Ливонской войны и ростом ересей внутри царства, приобретает репрессивный характер по отношению к боярству, еретикам и торговой верхушке. Многолетняя изнурительная война на несколько фронтов приводит к усилению налогового бремени.[1].
За время правления Ивана Грозного на Руси:
- введён суд присяжных;
- бесплатное начальное образование (церковно-приходские школы);
- медицинский карантин на границах;
- местное выборное самоуправление, вместо воевод;
- впервые появилась регулярная армия (и первая в мире военная форма — у стрельцов);
- остановлены татарские набеги;
- установлено равенство между всеми слоями населения (крепостничества в то время на Руси не существовало: крестьянин обязан был сидеть на земле, пока не заплатит за её аренду, и ничего более, а дети его считались свободными от рождения, в любом случае);
- запрещён рабский труд;[2]
- государственная монополия на торговлю пушниной, введённая Грозным, отменена всего 10 лет назад;
- территория страны увеличена в 30 раз;
- эмиграция населения из Европы превысила 30 000 семей (тем, кто селился вдоль Засечной черты, выплачивались подъёмные 5 рублей на семью);[3]
- рост благосостояния населения (и выплачиваемых налогов) за время царствования составил несколько тысяч процентов.
- за всё время царствования не было ни одного казнённого без суда и следствия, общее число «репрессированных» составило от трёх, до — четырёх тысяч.
В XVI веке в Европе выходило множество брошюр, в которых излагалась сомнительная информация о том, что русский царь — пьяница и развратник, а все его подданные — такие же дикие уроды. Однако, в наставлениях послам указывалось, что царь — трезвенник, неприятно умён, пьяных не выносит категорически, и даже запретил распитие алкоголя в Москве, в результате чего «нажраться» можно только за городом, в так называемых «наливках».[4];[5].
В 1569 году Грозный посещает Hовгород, имевший — примерно, 40 000 населения: в городе бушевала страшная эпидемия и пахло бунтом. По результатам пребывания государя, полностью сохранившиеся в синодиках — поминальные списки, отмечают — 2800 умерших. Однако, Джером Горсей — в «Записках о России», не будучи на месте — указывает, что опричники якобы убили в Hовгороде 700 000 человек.
Детство великого князя[править | править код]
Согласно бытовавшему на Руси праву престолонаследия великокняжеский престол переходил к старшему сыну монарха, однако Ивану («прямое имя» по дню рождения — Тит) было всего три года, когда его отец великий князь Василий серьёзно заболел. Ближайшими претендентами на трон кроме малолетнего Ивана были младшие братья Василия. Из шестерых сыновей Ивана III осталось двое — князь старицкий Андрей и князь дмитровский Юрий.
Предвидя скорую смерть, Василий III сформировал для управления государством «седьмочисленную» боярскую комиссию. Опекуны должны были «беречи» Ивана, пока он не достигнет 15 лет. В опекунский совет вошли князь Андрей Старицкий — младший брат отца Ивана, М. Л. Глинский — дядя великой княгини Елены и советники: братья Шуйские (Василий и Иван), М. Ю. Захарьин, Михаил Тучков, Михаил Воронцов. По замыслу великого князя, этим должны были сохраниться порядок правления страной доверенными людьми и уменьшиться распри в аристократической Боярской думе.[6].
Василий III умер 4 декабря 1533 года, а уже через 8 дней бояре избавились от основного претендента на трон — дмитровского князя Юрия.[7].
Опекунский совет управлял страной меньше года, после чего его власть начала рушиться. В августе 1534 года произошёл ряд перестановок в правящих кругах. 3 августа князь Семён Бельский и опытный военачальник окольничий Иван Ляцкий оставили Серпухов и отъехали на службу к литовскому князю. 5 августа был арестован один из опекунов малолетнего Ивана — Михаил Глинский, который тогда же умер в тюрьме[7]. За соумышленничество с перебежчиками были схвачены[8] брат Семёна Бельского Иван и князь Иван Воротынский с детьми. В этом же месяце был арестован и ещё один член опекунского совета — Михаил Воронцов.
Анализируя события августа 1534 года, историк С. М. Соловьёв делает вывод, что «все это было следствием общего негодования вельмож на Елену и ее любимца Оболенского». Спустя 4 года, через шесть дней после смерти великой княгини Елены бояре (князья И. В. Шуйский и В. В. Шуйский с советниками.[9]) избавились и от её фаворита.
«Многие промеж бояр бяше вражды о корыстех и о племенех, всяк своим печётся, а не государьским», так описывает летописец годы боярского властвования, в которые «кийждо себе различных и высочайших санов желаху… и нача в них бытии самолюбие, и неправда, и желание хищения чюжого имения. И воздвигоша велию крамолу между себе, и властолюбия ради друг друга коварствоваху… на своих другов востающе, и домы их и села себе притежаша и сокровища свои наполниша неправедного богатства». [10].
Венчание на царство[править | править код]
Древнее византийское царство с его боговенчанными императорами всегда было образом для православных стран, однако оно пало под ударами неверных. Москва в глазах русских православных людей должна была стать наследницей Царьграда — Константинополя. Торжество самодержавия олицетворяло и для митрополита Макария торжество Православной веры. Так сплелись интересы царской и духовных властей.
В начале XVI в. всё большее распространение получает признание и идея божественного происхождения власти (православного)государя. Одним из первых об этом заговорил Иосиф Волоцкий[11]. В своих посланиях к Великому Князю Василию III он постоянно именовал его «самодержцем», «царем» и «государем всея Рускыя земли». Больше того, Иосиф Волоцкий уподоблял земную миссию русского государя Божиему Промыслу: «Царь ведь естеством подобен вышнему Богу», ибо он «скипетр царствия принял от Бога». Сигизмунд Герберштейн свидетельствует, что во времена Василия III самого великого князя его подданные называли «ключником и постельничим Божиим» считали, что «…воля государя есть воля Божия и, что бы ни сделал государь, он делает это по воле Божией». В послании М.Г. Мисюрю-Мунехину старец Филофей образ Рима озвучивает как «Ромейское царство» — центральный образ всей религиозно-мистической концепции старца Филофея. Так как через образ «Ромейского царства» старец Филофей объявляет Московскую Русь единственной истинной хранительницей всемирного христианства, то возникает знаменитая формула: «Яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего Государя, по пророческим книгам то есть Ромейское царство. Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не быти».[12].
Иное осмысление власти государя протопопом Сильвестром позднее привело к ссылке последнего. Мысль о том, что Самодержец обязан во всем подчиняться Богу и его установлениям, проходит через все «Послание царю». Догмат о низведении царя перед Богом на уровень обычного смертного, как бы, сам собой переходит в подобных рассуждениях церковных иерархов в догмат подчинения Самодержца представителям Бога на земле — священнослужителям.[13].
Излюбленной идеей царя, осознанной уже в юности, стала мысль о неограниченной самодержавной власти. 16 января 1547 г. в Успенском соборе Московского Кремля состоялось торжественное венчание на царство великого князя Иоанна IV. Митрополит Макарий возложил на него знаки царского достоинства: крест Животворящего Древа, бармы и шапку Мономаха, Иван Васильевич был помазан миром, а затем митрополит благословил царя.
Позднее, в 1558 г. Константинопольский патриарх сообщал Ивану Грозному, что «царское имя его поминается в Церкви Соборной по всем воскресным дням, как имена прежде бывших Византийских Царей; это повелено делать во всех епархиях, где только есть митрополиты и архиереи», «а о благоверном венчании твоем на царство от св. митрополита всея Руси, брата нашего и сослужебника, принято нами во благо и достойно твоего царствия». «Яви нам, — писал патриарх Иоаким Александрийский, — в нынешние времена нового кормителя и промыслителя о нас, доброго поборника, избранного и Богом наставляемого Ктитора святой обители сей, каков был некогда боговенчанный и равноапостольный Константин… Память твоя пребудет у нас непрестанно не только на церковном правиле, но и на трапезах с древними, бывшими прежде Царями».[14].
Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». Титул же «царь» в иерархии стоял наравне с титулом «король», то есть на втором месте после императорского.
Безоговорочно титул уже с 1554 г. предоставлялся Ивану Англией. Сложнее стоял вопрос о титуле в католических странах, в которых крепко держалась теория единой «священной империи». В 1576 г. император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иоанн IV отнёсся совершенно равнодушно к «цесарству греческому», но потребовал немедленного признания себя царём «всея Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе. Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний Московского Государя. Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством королевского титула за Иваном IV приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель, населённых родственными москвичам «русинами», и привлечёт на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в течение всего XVI века так и не согласилась на его требование. Из преемников Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I заявил притязание на титул «императора», но Сигизмунд III, посадивший его на московский престол, официально именовал его просто князем, даже не «великим».[15].
В результате коронации родня царя упрочила своё положение, добившись значительных выгод, однако после Московского восстания 1547 г. род Глинских потерял всё своё влияние, а юный правитель убедился в разительном несоответствии между его представлениями о власти и реальным положением дел.
Реформы Ивана IV[править | править код]
С 1549 года вместе с Избранной радой (А. Ф. Адашев, митрополит Макарий, А. М. Курбский, протопоп Сильвестр) Иван IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства: Земскую реформу, Губную реформу, провел преобразования в армии. В 1550 году был принят новый судебник, который подтвердил право свободного перехода крестьян. В 1549 созван первый Земский собор, в 1551 — Стоглавый собор, принявший сборник решений о церковной жизни «Стоглав». В 1555—1556 Иван IV отменил кормления и принял Уложение о службе.
Откупная грамота вводила выборные земские власти:
- Излюбленные старосты
- Излюбленные головы
- Земские старосты
- Выборные старосты
- Излюбленные, выборные судьи
Наиболее удачно земская реформа прошла в северо-восточных русских землях, где преобладало черносошное (государственное) крестьянство и было мало вотчинников, хуже в южнорусских, где преобладали бояре-вотчинники.
Судебник и царские грамоты предоставляли крестьянским общинам право самоуправления, раскладки податей и надзора за порядком.
Поголовное вооружение стрельцов огнестрельным оружием ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное оружие. Следовательно, в образовании пехоты Московия, в лице царя Иоанна Грозного, намного опередила Европу.[16].
«Приговор о местничестве» способствовал значительному укреплению дисциплины в войске, повышению авторитета воевод, особенно не знатного происхождения, и улучшению боеспособности русского войска, хотя и встретил большое сопротивление родовой знати. [17]
При Иоанне Грозном был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов. Когда же в 1550 г. польский король Сигизмунд-Август потребовал, чтоб им был дозволен свободный въезд в Россию, Иоанн отказал в таких словах: «в свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам не писал»[18], поскольку они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали».[19];[20].
В начале 1560-х гг. Иоанн Васильевич произвёл знаковую реформу государственной сфрагистики. С этого момента появляется в России устойчивый тип государственной печати. Но самое главное, впервые на груди древнего двуглавого орла появляется всадник — герб князей Рюрикова дома, изображавшийся до того отдельно, и всегда с лицевой стороны государственной печати, в то время как изображение орла помещалось на оборотной. «Того же году (1562) февраля в третий день Царь и Великий Князь печать старую меньшую, что была при отце его Великом Князе Василии Иоанновиче, переменил, а учинил печать новую складную: орел двоеглавый, а среди его человек на коне, а на другой стороне орел же двоеглавый, а среди его инърог». Новая печать скрепила договор с Датским королевством от 7 апреля 1562 года.[21]
Неудачи «Избранной Рады» во внешней и внутренней политике, превышение Адашевым своих полномочий в сношениях с иностранными государствами и его открытое неподчинение царской воле были важнейшими причинами падения временщиков.[22].
Войны Ивана IV[править | править код]
Во внешней политике Ивана IV строго выделяются два направления: восточное и западное. В 1552 г. царя ждала первая удача — русские войска взяли Казань, что означало присоединение всего Казанского ханства к России, а в 1556 г. была присоединена Астрахань. С 1581 г. начинается активное проникновение русских за Уральский хребет, в Западную Сибирь.
Иоанну Грозному, современнику Елизаветы Английской, Филиппа II Испанского и Вильгельма Оранского, приходится решать военные, административные и международные задачи, похожие на цели создателей новых европейских держав, но в гораздо более трудной обстановке. Талантами же дипломата и организатора он всех их превосходит.[23]
Одним последствием первых неудачных походов на Казань была приходящаяся на начало 1550-х гг. реорганизация войска, «пищальников» прежде всего. Летом 1550 г. Иван Грозный учредил «выборных стрельцов ис пищалей 3000 человек, а велел им житии в Воробьевской слободе, а головы у них учинил детей боярских». Было создано 6 «статей» (или «приказов») по 500 человек с головами во главе; стрелецкие «статьи» делились на сотни, полусотни и десятки, которые возглавляли сотники, пятидесятские и десятские. Царь «жалованье стрельцам велел давати по четыре рубли на год». В дальнейшем он «еще ново прибави к ним огненных стрелцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих». С этого времени термин «пищальники» из источников постепенно исчезает, его заменяет понятие «стрельцы». Именно они стали ядром постоянного войска и сыграли большую роль в победе над Казанью. Создание стрелецких подразделений имело долговременные последствия для развития русской армии и является столь же важным этапом этого развития, как петровские преобразования.
Артиллерия царя была разнообразна и многочисленна. «К бою у русских артиллеристов всегда готовы не менее двух тысяч орудий…» — доносил императору Максимилиану II его посол Иоанн Кобенцль. [24] Более же всего впечатляла тяжелая артиллерия. Московская летопись без преувеличения пишет: «…ядра у больших пушек по двадцати пуд, а у иных пушек немного полегче». Самая крупная в Европе гаубица — «Кашпирова пушка», весом 1200 пудов и калибром в 20 пудов, — наводя ужас, принимала участие в осаде Полоцка 1563 года. Также «следует отметить еще одну особенность русской артиллерии 16 столетия, а именно — ее долговечность», — пишет современный исследователь Алексей Лобин. «Пушки, отлитые по повелению Иоанна Грозного, стояли на вооружении по нескольку десятилетий и участвовали почти во всех сражениях 17 века».[25].
Казанские походы[править | править код]
В первой половине XVI века, преимущественно в годы правления ханов из крымского рода Гиреев, Казанское ханство вело постоянные войны с Московской Русью. Всего казанские ханы совершили около сорока походов на русские земли, в основном в регионы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Косторомы, Галича, Мурома.
Пытаясь найти мирные способы урегулирования, Иван Грозный поддержал лояльного к Московскому государству касимовского правителя Шах-Али, который на короткое время стал казанским ханом, но вскоре был изгнан казанской знатью. После воцарения в 1546 г. хана Сафа-Гирея из враждебно настроенной к Московской Руси династии, Иван IV решил перейти к активным действиям и устранить угрозу, исходящую от Казани.
Всего Иван IV возглавил три похода на Казань.
Первый поход (зима 1547/1548 года). Царь вышел из Москвы 20 декабря, из-за ранней оттепели в 15 верстах от Нижнего Новгорода под лёд на Волге ушла осадная артиллерия и часть войска. Было решено отправить царь с переправы в Нижний Новгород, тогда как главные воеводы с сумевшей переправиться частью войска дошли до Казани, где вступили в бой с казанским войском. В результате казанское войско отступило за стены деревянного кремля, на штурм которого без осадной артиллерии русское войско не решилось и, простояв под стенами семь дней, отступило. 7 марта 1548 года царь вернулся в Москву.[26]
Второй поход (осень 1549 — весна 1550). В марте 1549 года Сафа-Гирей внезапно скончался. Приняв казанского гонца с просьбой о мире, Иван IV отказал ему, и начал собирать войско. 24 ноября он выехал из Москвы, чтобы возглавить войско. Соединившись в Нижнем Новгороде, войско двинулось к Казани и 14 февраля было у её стен.[27] Казань не была взята; однако при отходе русского войска недалеко от Казани, при впадении в Волгу реки Свияги было решено поставить крепость. 25 марта царь вернулся в Москву. В 1551 году всего за 4 недели была собрана крепость, получившая название Свияжск; она послужила опорным пунктом для русского войска во время следующего похода.
Таким образом, в 1552 г. наступление на Казань началось с обновлённой армией, с принципиально иной стратегией движения и в иное время года. С учётом опыта прошлых походов выступление состоялось летом. При этом приходилось учитывать наличие крымской угрозы: турецкий султан Сулейман Кануни призвал крымских, астраханских и ногайских татар оказать помощь Казани, и крымский хан Девлет-Гирей намеревался помешать намечавшемуся походу. С учётом этого не стал проводиться сбор войск в Нижнем Новгороде или Владимире, как раньше - армия теперь сосредоточилась сразу в двух местах, у Коломны и Мурома. Коломна исстари, ещё со времен Дмитрия Донского, была местом сосредоточения русских сил против татар; это был «Ногайский шлях», откуда легко можно было перебросить войска к Кашире, на «Крымский (Муравский) шлях». Муром, как и Коломна, расположен на Оке, но уже на прямом пути в Казань, в 400 км от неё. Между Коломной и Муромом примерно 170 км, причем путь прикрыт Окой и в случае необходимости можно было в кратчайшие сроки соединить оба войска или даже перебросить одно из них на защиту Москвы. Таким образом, это было образцово выполненное развертывание войск на рубеже р. Оки, где Муром представлял главное направление, а Коломна служила обеспечению безопасности с юга. При этом припасы и «наряд» сплавляли по водным путям, гораздо быстрее и безопаснее, чем по суше, а для гарантии безопасности со стороны «черемисы» Свияжск загодя заняли тремя полками.
Третий поход (июнь—октябрь 1552 года) — завершился взятием Казани. В походе участвовало 150-тысячное русское войско, вооружение включало 150 пушек. Казанский кремль был взят штурмом.
В побеждённой Казани царь назначил князя Александра Горбатого-Шуйского казанским наместником, а князя Василия Серебряного его товарищем.
|
— Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. Часть 2
Астраханские походы[править | править код]
В начале 1550-х гг. Астраханское ханство являлось союзником крымского хана, контролируя нижнее течение Волги.
До окончательного подчинения Астраханского ханства при Иване IV было совершено два похода:
Поход 1554 года был совершён под командованием воеводы Ю. И. Пронского-Шемякина. В сражении у Чёрного острова русское войско разбило головной астраханский отряд. Астрахань взята без боя. В итоге к власти был приведен хан Дервиш-Али, обещавший поддержку Москве.
Поход 1556 года был связан с тем, что хан Дервиш-Али перешёл на сторону Крымского ханства и Османской империи. Поход возглавил воевода Н. Черемисинов. Сначала донские казаки отряда атамана Л. Филимонова нанесли поражение ханскому войску под Астраханью, после чего в июле Астрахань вновь взята без боя. В результате этого похода Астраханское ханство было подчинено Московской Руси.
Позднее Крымский хан Девлет I Гирей предпринимал попытки отвоевать Астрахань.
После покорения Астрахани русское влияние стало простираться до Кавказа. В 1559 князья Пятигорские и Черкасские просили Ивана IV прислать им отряд для защиты против набегов крымских татар и священников для поддержания веры; царь послал им двух воевод и священников, которые обновили павшие древние церкви, а в Кабарде проявили широкую миссионерскую деятельность, крестив многих в Православие.[28]
В 1550-е годы в зависимость от царя попали сибирский хан Едигер и Большие Ногаи.
Войны с Крымским ханством[править | править код]
Войска Крымского ханства устраивали регулярные набеги на южные территории Московской Руси с начала XVI века (набеги 1507, 1517, 1521гг.). Их целью было ограбление русских городов и пленение населения. В царствование Ивана IV набеги продолжились.
Известно о походах Крымского ханства в 1536, 1537 гг., предпринятых совместно с Казанским ханством, при военной поддержке Турции и Литвы.
- В 1541 г. Крымский хан Сахиб I Гирей совершил поход, закончившийся безуспешной осадой Зарайска. Его войско было остановлено у реки Оки русскими полками под командованием Д. Ф. Бельского.
- В июне 1552 года хан Девлет I Гирей совершил поход к Туле.
- В 1555 году Девлет I Гирей повторил поход на Московскую Русь, но, не доходя до Тулы, спешно повернул назад, бросив всю добычу. При отходе вступил в сражение у села Судбищи с уступавшим ему по численности русским отрядом. На результат его похода это сражение не повлияло.
В 1558 войско союзного Москве польского князя Дмитрия Вишневецкого одерживает победу над крымским войском у Азова, а в 1559 московское войско под командованием Д. Ф. Адашева совершило поход на Крым, разорив крупный Крымский порт Кезлев и освободив многих русских пленников.
После захвата Иваном Грозным Казанского и Астраханского ханств Девлет I Гирей поклялся вернуть их. В 1563 и 1569 гг. вместе с турецкими войсками он совершает два безуспешных похода на Астрахань.
После этого совершается ещё три похода в московские земли:
- 1570 — разорительный набег на Рязань;
- 1571 — поход на Москву — закончился сожжением Москвы. После этого похода хан Девлет потребовал от Ивана IV безоговорочного возврата Казанского и Астраханского ханств, но не был удовлетворен ответом;
- 1572 — последний поход крымского хана в царствование Ивана IV, закончился уничтожением крымско-турецкого войска в битве при Молодях.
Война со Швецией 1554—1557 гг.[править | править код]
Война была вызвана спором о приграничных территориях.
В апреле 1555 гг. шведская флотилия адмирала Якоба Багге прошла Неву и высадила войско в районе крепости Орешек. Осада крепости результатов не принесла, шведское войско отступило.
В ответ русские войска вторглись на шведскую территорию и 20 января 1556 года разбили шведский отряд у шведского города Кивинебб. Затем произошло столкновение у Выборга, после чего эта крепость была осаждена. Осада длилась 3 дня, Выборг устоял.
В итоге в марте 1557 г. в Новгороде было подписано перемирие сроком на 40 лет (вступило в силу 1 января 1558 г.). Русско-шведская граница восстанавливалась по старому рубежу, определенному еще Ореховским мирным договором от 1323 г. По договору Швеция возвращала всех пленных русских вместе с захваченным имуществом, Русь же возвращала шведских пленных за выкуп.
Борьба за выход к Балтике. Ливонская война[править | править код]
Успех в присоединении Астрахани и Казани утвердил Ивана IV во мнении о непобедимости своей новой армии. Он решил присоединить территорию слабеющего Ливонского Ордена. В 1558 г. началась Ливонская война, в которую вступили Швеция, Польша и Дания.
Царь понимал, что без военного флота невозможно вернуть русские Балтийские земли, ведя войну со Швецией, Речью Посполитой и Ганзейскими городами, имевшими вооружённые силы на море и господствовавшими на Балтике. В первые же месяцы Ливонской Войны Государь пытается создать каперский флот, с привлечением на московскую службу датчан, превратив в военные корабли морские и речные суда. В конце 1570-х гг. Иоанн Васильевич в Вологде начал строить свой военный флот и попытался перебросить его на Балтику. Замыслу не суждено было сбыться. Но даже эта попытка вызвала серьёзные опасения у морских держав.
В 1547 г. царь поручает саксонцу Шлитте привезти ремесленников, художников, лекарей, аптекарей, типографщиков, людей, искусных в древних и новых языках, даже теологов. Однако, после протестов Ливонии, сенат ганзейского города Любека арестовал Шлитте и его людей (см. Дело Шлитте).
Весной 1557 г. на берегу Нарвы царь Иван ставит порт: «Того же года, Июля, поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского корабельного», «Того же года, Апреля, послал царь и Великий князь окольничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском город поставить для корабленного пристанища…»[29]. Однако, Ганзейский союз и Ливония не пропускают европейских купцов в новый русский порт, и те продолжают ходить, как и прежде, в Ревель, Нарву и Ригу.
Согласованная позиция Ганзы и Ливонии по недопущению Москвы к самостоятельной морской торговле, приводит царя Ивана к решению начать борьбу за широкий выход к Балтике.
Отдельные публицисты придерживаются мнения, что главной причиной Ливонской войны было не столько желание царя Ивана IV завладеть побережьем Балтийского моря, сколько противоборство с влиянием Ватикана в соседних с Московским государством землях.[30].
Положение на территории Ливонского ордена в 1548—1551 гг. описывал литовский публицист Михалон Литвин:
|
— Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян.[31]
В январе 1558 г. Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Несмотря на набег на южнорусские земли стотысячной крымской орды зимой 1558, русская армия вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбило орденские войска у Тирзена под Ригой; к весне 1559 года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден фактически перестал существовать. Московское государство приняло предложение о перемирии, исходящее от Дании, которое длилось с марта по ноябрь 1559 г. В это время земли Ордена переходят под покровительство Польши, Литвы, Швеции и Дании.
О реакции европейских стран профессор Санкт-Петербургского университета, историк Платонов С. Ф. пишет:
|
— Платонов С. Ф. Лекции по русской истории…[32]
Аналогичной позиции придерживается военный историк, полковник А. И. Коротков:
|
— Коротков И. А. Иван Грозный…[33]
Культурная деятельность[править | править код]
Иван IV вошел в историю не только как завоеватель. Он был одним из самых образованных людей своего времени.[34], обладал феноменальной памятью, богословской эрудицией. Он автор многочисленных посланий (в том числе к Курбскому), стихир на Сретение Владимирской иконы Божией Матери, канона Архангелу Михаилу (под псевдонимом Парфений Уродивый).[35]
И до конца дней своих Иван Васильевич оставался знатоком Священного Писания и прочей христианской литературы, прекрасным писателем, великолепно владеющим как высоким языком, так и простонародным, «кусательным» стилем. Образчиками писательского таланта Ивана Грозного являются его многочисленные послания, авторство которых установлено точно, и отдельные произведения, которые Грозному приписываются предположительно.
Послания Ивана Грозному А.М. Курбскому не сохранились ни в автографах, ни в современных им списках, хотя и были известны современникам, нашли отражение в подлинных документах XVI в. Послания сохранились до нашего времени в рукописной традиции XVII—XIX вв. и в нескольких редакциях. Это дало повод американскому профессору Э. Кинану усомниться в подлинности переписки и отнести её подделку к XVII в. Свои выводы Кинан опубликовал в 1971 г. Работа Кинана вызвала резонанс. На неё вышло более 30 рецензий. Ответом Кинану стала монография профессора Р.Г. Скрынникова "Переписка Ивана Грозного и Курбского. Парадоксы Эдварда Кинана". Критика идеи о подложности переписки была признана убедительной, взгляды американского учёного признали ошибочными. Причём и советские, и западные историки выступили с редким единодушием.[36].
В 1951 г. были найдены и опубликованы древнейшие версии первых посланий Ивана Грозного.
Царь способствовал организации книгопечатания в Москве и строительству храма Василия Блаженного на Красной площади. По свидетельству современников Иван IV бы «муж чюдного разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело».[37] Он любил ездить по монастырям [38], устраивал им послабления, а также вкладывал из государственной казны громадные суммы денег, в частности, на строительство Соловецкого монастыря. Иван IV интересовался описанием жизни великих царей прошлого. Иван Грозный был обладателем крупнейшей в Европе библиотеки. В её состав входили византийские, античные и др. сочинения. Иван IV был хорошим оратором[34].
Опричнина. Конец царствования[править | править код]
"Декабря в 3 день, в неделю, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии с своею царицею и великою княгинею Марьею и с своими детми, со царевичем Иваном и со царевичем Феодором, поехал с Москвы в село в Коломенское и празником Николы чюдотворца празновал в Коломенском. Подъем же его не таков был, якоже преже того езживал по манастырем молитися, или на которые свои потехи в объезды ездил: взял же с собою святость, иконы и кресты, златом и камением драгим украшенью, и суды золотые и серебряные, и поставцы все всяких судов, золотое и серебряное, и платие и денги и всю свою казну повеле взяти с собою. Которым же бояром и дворяном ближним и приказным людем повеле с собою ехати, и тем многим повеле с собою ехати з женами и з детми, а дворяном и детем боярским выбором из всех городов, которых прибрал государь быти с ним, велел тем всем ехати с собою с людми и с конми, со всем служебным нарядом» — так начал летописец рассказ о внезапном отъезде Ивана Грозного из Москвы зимой 1564 года.
Оставшиеся в Москве бояре, приказные люди и церковные иерархи пребывали «в недоумении и во унынии», поскольку не ведали ни о цели царского «подъёма», ни о его причинах. Для них ситуация скоро разрешилась введением опричнины, и с тех пор любое учёное или художественное изображение царствования Ивана Грозного не обходится без картин лихих опричных репрессий.
Таинственно отбывший из Москвы государь недолго томил подданных в безвестности — уже 3 января 1565 года он прислал «ко отцу своему и богомолцу» митрополиту Афанасию список с перечнем «измен боярских и воеводских и всяких приказных людей», совершённых в малолетство Ивана IV: «И царь и великий князь гнев свой положил на своих богомолцов, на архиепископов и епископов и на архимандритов и на игуменов, и на бояр своих и на дворецкого и конюшего и на околничих и на казначеев и на дьяков и на детей боярских и на всех приказных людей опалу свою положил в том, что после отца его блаженные памяти великого государя Василия при его государстве в его государьские несвершеные лета бояре и все приказные люди его государьства людем многие убытки делали и казны его государьские тощили, а прибытков его казне государьской никоторой не прибавливали, также бояре его и воеводы земли его государьские себе розоимали, и другом своим и племяни его государьские земли роздавали; и держачи за собою бояре и воеводы поместья и вотчины великие, и жалования государьския кормленые емлючи и собрав себе великие богатства, и о государе и о его государьстве и о всем православном християнстве не хотя радети, и от недругов его от Крымского и от Литовского и от Немец не хотя крестьянства обороняти, наипаче же крестияном насилие чинити, и сами от службы учали удалятися, и за православных крестиян кровопролитие против безермен и против Латын и Немец стояти не похотели».
Иван Васильевич обвинил московскую элиту — высшую знать, приказную администрацию — и рядовых членов «государева двора», детей боярских, в тяжких преступлениях: расхищении казны, присвоении казённых земель и прямой измене — уклонении от военной службы. Потому он, законный и природный монарх, вынужденно «оставил свое государство и поехал, где вселитися, идеже его, государя, Бог наставит». Говоря современным языком, «государь царь и великий князь всеа Русии» подал в отставку с поста главы страны, предоставив неверных подданных собственной судьбе. Эта, конечно, не самая рядовая, но приемлемая для новейших времён ситуация была совершенно немыслима для московитов XVI века, отчего и повергла их в «велице недоумение».
Работа правительственного аппарата остановилась: «…Все приказные люди приказы государьские отставиша и град оставиша никим же брегом» (не оберегаемым). Москвичи, от бояр и до «множества народа», приходили к митрополиту и «от много захлипания слезного» с плачем говорили: «Увы, горе, како согрешихом перед Богом и прогневахом государя своего многими пред ними согрешении… ныне х кому прибегнем, и кто нас помилует, и кто нас избавит от нахождения иноплеменных? Како могут быть овцы без пастыря?.. Так же и нам как быть без государя? И иная многая словеса подобная сих изрекоша ко Афонасию митрополиту». Растерявшиеся жители умоляли владыку быть ходатаем перед государем, чтобы он «гнев свой отовратил, милость показал и опалу свою отдал, а государьства своего не оставлял и своими государьствы владел и правил, яко же годно ему, государю».
Одновременно он прислал другую грамоту — своеобразное «открытое письмо» «гостем же и х купцом и ко всему православному крестиянству града Москвы» и повелел для публичного оглашения «перед всеми людми ту грамоту пронести» дьякам Путилу Михайлову и Андрею Васильеву: «А в грамоте своей к ним писал, чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет».
Через головы бояр царь обращался к народу за поддержкой против знатных корыстолюбцев и предателей — «ленивых богатин». Очевидно, он её получил: столичный посад обратился к митрополиту Афанасию, «чтобы били челом государю царю и великому князю, чтобы над ними милость показал, государьства не отставлял и их на разхищение волком не давал, наипаче же от рук сильных избавлял; а хто будет государьских лиходеев и изменников, и они за тех не стоят и сами тех потребят». «Верхам» в этой ситуации ничего не оставалось, как капитулировать. К Ивану отправились новгородский архиепископ Пимен и архимандрит Чудова монастыря Левкий с ответом на его послание. Высшее духовенство и Дума обращались к царю с просьбой, чтобы «гнев бы свой и опалу с них сложил и на государстве бы был и своими бы государствы владел и правил, как ему, государю, годно; и хто будет ему, государю, и его государьству изменники и лиходеи, и над теми в животе и в казни его государьская воля». Вслед за ними в слободу потянулись бояре, дворяне, приказные люди — молить о снятии опалы.
5 января царь милостиво принял в слободе московскую депутацию, сообщил ей о согласии вернуться к управлению государством — но на особых условиях: с правом «учинити ему на своем государьстве себе опришнину». Далее Иван разъяснил смысл нововведения: «…что ему своих изменников, которые измены ему, государю, делали и в чем ему, государю, были непослушны, на тех опала своя класти, а иных казнити… а которые бояре и воеводы и приказные люди дошли за государьские великие измены до смертные казни, а иные дошли до опалы, и тех животы и статки взяти государю на себя. Архиепископы же и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь Освященный собор да бояре и приказные люди то все положили на государьской воле». Говоря современным языком, это означало, что в стране вводилось чрезвычайное положение".[39].
"Иван Грозный — слишком крупная и противоречивая фигура, и каждый историк, писавший о нём, оценивал государя с позиций своих социальных, этических и иных взглядов. За последние десятилетия учёными выдвигались разные концепции понимания опричнины. Существуют точки зрения, что она была направлена против пережитков децентрализации — удельной системы, независимой от государства церкви и обособленности Новгорода (А. А. Зимин) — или против княжеско-боярской оппозиции и старых московских служилых родов (Р.Г. Скрынников). А.Л. Хорошкевич и А.И. Филюшкин полагают, что она была призвана мобилизовать силы страны для победы в Ливонской войне, а по мнению А.Л. Юрганова, царь мыслил себя исполнителем воли Божьей по наказанию грешников в «последние дни» перед скорым Страшным судом. Кто-то видит за организацией опричного «удела» создание царём тайного ордена поклонников сатаны. Иные же полагают, что опричный корпус является модернизацией по турецкому образцу — подражанием порядкам двора османских султанов с янычарской гвардией и выделенными на её содержание землями, а сам царь Иван мнил себя защитником справедливости и стал Грозным по аналогии с султаном Селимом I. Русская историческая наука возникла и развивалась под сильным влиянием идей европейского Просвещения и выпестованной ими либеральной идеологии, с их акцентированным вниманием к проблеме прав человека и, в частности, самоценности свободного развития отдельной личности. Именно с этих позиций доныне вершится моральный суд над Грозным и его «кровавым детищем» — опричниной, то есть события «средневекового» (применительно к российским реалиям) XVI столетия испытываются на соответствие «общечеловеческим» этическим стандартам конца XVIII — начала XXI века. Притом исследователи совсем не задаются вопросом, насколько методы обращения Ивана IV со своими недругами совпадали или, напротив, нарушали традиционные нормы поведения в эпоху Средневековья или раннего Нового времени.
В результате в массовом сознании возникает ощущение, что загадка опричнины едва ли когда-нибудь будет разгадана. К тому же в нашем распоряжении слишком мало источников: после бурного правления царя Ивана Россия пережила Смуту, а московский пожар 3 мая 1626 года уничтожил почти всю государственную документацию предыдущего века. Дошедшие до нас и хорошо известные сочинения самого царя, его современников и участников событий порой скупы на подробности и далеко не беспристрастны, а сообщаемые в них сведения часто невозможно проверить. В этих условиях одни и те же известия неизбежно толкуются по-разному и порождают отмеченный ещё А.А. Зиминым факт «многозначности решения» при ответе на тот или иной вопрос: факты и события могут предполагать разные — и равно труднодоказуемые — причинно-следственные связи", - пишут историки А.А. Булычёв и И.В. Курукин.[40].
Новые недовольства князей вызвал царский указ от 15 января 1562 года об ограничении их вотчинных прав, еще больше чем прежде уравнивавший их с поместным дворянством. Измена разрасталась, но царь по-прежнему проявлял милосердие каждый раз, когда это было возможно. Дважды пытался бежать за рубеж и дважды был прощен И.Д. Бельский, были пойманы при попытке к бегству и прощены князь В.М. Глинский и И.В. Шереметев.[41]. Изменили и перебежали к врагу во время боевых действий зимой 1563 г. боярин Колычев, Т. Пухов-Тетерин, М. Сарохозин. Вступил в сговор с поляками, но был помилован наместник г. Стародуба В. Фуников. [42].
Боярские заговоры вызревали постоянно. И при Иване, и после его смерти. А потому одним из реальных заговорщиков был претендент на московский стол, двоюродный брат Грозного Владимир Андреевич Старицкий, который, к слову, с лёгким сердцем, когда прижали, сдал всех своих подельников, отправив их на эшафот. К тому же изменниками считались все княжата, что стремились перейти в Литву со своими землями. Раньше это было в порядке вещей. И князья со своими уделами то перебегали на Русь, то подавались обратно в Литву. Мстиславские, Одоевские, Бельские, Глинские, десятки других родов – это всё выходцы из Княжества литовского и русского. Но при Грозном обратной дороги, тем более с землями, уже не было.
А сколько было реально перехвачено грамот от недовольных бояр к польским королям и даже к крымским ханам, постоянно разорявшим Русь подобно Батыю. Эти же «благородные» роды показали себя во всей красе в Смутное время, открыто торгуя Россией. Так что все разговоры о тысячах невинно убиенных в пользу бедных. Повторимся: эпоха была суровой, считанные годы страна не воевала или не отражала иностранной агрессии, жить приходилось в состоянии чрезвычайного положения. А это накладывало свой отпечаток на все стороны жизни.
К слову, современники отмечали, что до 1563 г. Ивана Васильевича часто можно было встретить конного на улицах Москвы в сопровождении одного слуги, который шёл впереди и бил в барабан.
Первый среди изменников оказался – Андрей Курбский, типичный самовластный удельный князёк, который, командуя войсками в Ливонии, добровольно перешёл на сторону врага, выдал всех русских агентов в Прибалтике, да ещё и возглавил литовское войско, атакуя наши полки. Не понравились князю меры по конфискации уделов. Вот только почему-то об эпохе Ивана судят во многом по мемуарам Курбского. Это всё равно, как если бы о Сталине судили бы только по заявлениям предателя Власова. А современную историю Россию изучали и трактовали бы исключительно по опусам З. Бжезинского.
В конечном счёте, измена Курбского, нежелание бояр-вотчинников участвовать в борьбе против Польши и Литвы и рост ересей внутри царства приводит царя к мысли об установлении личной диктатуры и разгроме боярства и еретичествующих сборищ. В 1565 г. он объявил о введении в стране Опричнины. Страна делилась на две части: «Государеву светлость Опричнину» и земство. В Опричнину попали, в основном, северо-восточные русские земли, где было мало бояр-вотчинников. Опричник приносил клятву на верность царю и обязывался не общаться с земскими.
Началом образования опричного войска можно считать 1565 г., когда был сформирован отряд в 1000 человек, отобранных из «опричных» уездов. В дальнейшем число «опричников» достигло 6000 человек. В Опричное Войско включались также и отряды стрельцов с опричных территорий. С этого времени служилые люди стали делиться на две категории: дети боярские, из земщины, и дети боярские, «дворовые и городовые», то есть получавшие государево жалование непосредственно с «царского двора». Следовательно, Опричным Войском надо считать не только Государев полк, но и служилых людей, набранных с опричных территорий и служивших под начальством опричных («дворовых») воевод и голов.
Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500—800 человек «особой опричнины». Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявшие, охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный — продовольственный. [43]
Прогрессивное значение Опричного Войска состояло в том, что образование его было необходимым этапом в борьбе за укрепление централизованного государства. [44]. Опричнина должна была вырвать с корнем все пережитки удельной раздробленности, сделать невозможным даже частичный возврат к ней — и тем самым обеспечить военную оборону страны. [45]. Также есть мнение о религиозном мотиве опричинины.[46].
Будучи опричным игуменом, царь исполнял все монашеские обязанности. В полночь все вставали на полунощницу, в четыре утра — к заутрене, в восемь начиналась обедня. Царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное Писание. В целом, богослужение занимало около 9 часов в день.[47].
При этом есть мнение, что приказы о казнях и пытках отдавались нередко в церкви. Историк Г.П. Федотов считает, что «не отрицая покаянных настроений царя, нельзя не видеть, что он умел в налаженных бытовых формах совмещать зверство с церковной набожностью, оскверняя самую идею православного царства».[48].
С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности, Иоанн IV насильственно конфисковывал боярские вотчины, передавая их дворянам-опричникам. В ответ возникали новые заговоры. Репрессиям подверглись и пойманные отступники и враги Православной Церкви.
По данным польских летописцев, в 1568 г. приближенные к Ивану Грозному изменники-бояре устроили заговор и задумали связать царя и передать его польскому королю. Изменники были казнены.[49].
В 1570 г. царь посетил игумена Корнилия в Псково-Печерском монастыре. В «Повести о начале и основании Печерского монастыря» (конец XVI века) о смерти преподобного сказано: «От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище». И хотя версия о смерти преподобного от руки царя является общепризнанной, есть мнение[50], что в этом письменном свидетельстве нет намёка на убийство.
Крупным событием опричнины был поход на Новгород в январе-феврале 1570, поводом к которому послужил донос 1569 года, обвинявший новгородцев в намерении посадить на престол князя Владимира Старицкого и передать Новгород и Псков польскому королю. Что имело под собой основания. Есть мнение, [51], что в заговоре участвовали архиепископ Пимен, епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, заключившие с высокопоставленными опричниками-аристократами союз против Филиппа [52] из личных целей, [53] через царского духовника клевеща на него царю. [54].
2 января передовые отряды во главе с В. Г. Зюзиным подошли к Новгороду и оцепили город заставами, опечатали казну в монастырях. Иоанн лично руководил походом.
А.А. Зимин пишет о «15 тысячах опричного войска».[55], но из документов той эпохи известно, что число опричников никогда не превышало 5-6 тысяч, из которых 1200 человек были придворные и обслуживающий персонал и около полутысячи — царская гвардия.[56]. Н.И. Костомаров неопределенно говорит о каком-то войске и отдельно о 1500 стрельцах.[57]. А К. Валишевский пишет, что Иоанн прибыл вслед за передовым отрядом всего с пятью сотнями людей.[58].
Считается, что во время этого похода в декабре 1569 Малюта Скуратов задушил.[59] в тверском Отрочь-Успенском монастыре митрополита Филиппа, пытавшегося противостоять Царю. Исторические свидетельства по этому факту отсутствуют,[60] и основой версией об убийстве митрополита выступает его житие, написанное в конце XVI века [61] со слов державшего святителя в заключении пристава Стефана Кобылина и нескольких уцелевших соловецких монахов из числа тех девяти, что лжесвидетельствовали против святого Филиппа на соборе 1568 г.[62].
Из 300 изменников, покушавшихся на жизнь царя и целостность Российской державы, были помилованы и отпущены на свободу 184 человека — почти 2/3 приговоренных. Остальные, в том числе казначей Фуников и печатник Висковатый, поддерживавшие связь между заговорщиками и польским королем,[63] Алексей и Фёдор Басмановы — вдохновители свержения митрополита Филиппа, Вяземский, предупредивший новгородских участников заговора о провале их планов, а так же привезенные из Новгорода изменники, были казнены. Историк Р.Г. Скрынников, на основании изученных документов и личных записей Царя, выводит общее число казнённых в 1505 человек.[64]. Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список, посланный Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь.[65].
В 1569—1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и северо-западные районы, в том числе и Новгород. От заразы погибли около 300.000 граждан России.[66]. В самой Москве в 1569 г. гибло по 600 человек в день — столько же, сколько, якобы, ежедневно казнил в Новгороде Грозный.[67]. Жертвы чумы и легли в «скудельницу» у новгородского Рождественского храма. Это подтверждается и тем, что погибших свозили в братскую могилу все лето[68], но только в августе их отпели. Н.М. Карамзин подтверждает: «Царь оставил город 12 февраля, а захороненные в этой могиле скончались весной и летом».[69].
Положительного мнения об опричнине придерживается митрополит Иоанн Ладожский. «Учреждение опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV. Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Девлет-Гирея в 1571 и 1572 годах… с помощью опричников были раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и Пскове, ставившие своей целью отложение от Московии под власть Литвы… Московское государство окончательно и бесповоротно встало на путь служения, очищенная и обновленная Опричниной».[70].
В 1572 г. царь отменяет опричнину.
В результате крымско-татарского набега 1571 г., согласованного с польским королём, были разорены южные русские земли, погибли десятки тысяч людей, более 150 тысяч русских уведено в рабство; за исключением каменного Кремля была сожжена вся Москва. Летом следующего года нашествие повторилось; для решительного разгрома и покорения русского государства двинулась 120-тысячная крымскотатарская орда, поддержанная турецкой пехотой. Однако в многодневном сражении при Молодях враг был разбит русскими воеводами М. Воротынским и Д. Хворостининым (см. Русско-крымская война 1571—1572)
В 1575г. по желанию Иоанна Грозного крещёный татарин и хан касимовский Симеон Бекбулатович венчан был на царство, как Царь «великий князь всея Руси», а сам Иоанн Грозный назвался Иваном Московским, уехал из Кремля и стал жить на Петровке, но через 11 месяцев царь Симеон отправился в Тверь, а Иван Васильевич снова стал именоваться Великим Князем Московским.
Венецианский посол Липпомано писал об Иоанне как о праведном судье в 1575 г., то есть уже после всех якобы совершенных Грозным «зверств» . Другой венецианец, Фоскарини, «говорит с похвалой о правосудии, совершаемым этим несравненным Государем при помощи простых и мудрых законов, о его приветливости, гуманности, разнообразности его познаний, о блеске двора, о могуществе армии и отводит ему одно из первых мест среди властителей того времени» . Торговые люди из германского города Любека, побывав в России, так же превозносили гуманность Грозного. [71].
По мнению православного историка Леонида Болотина, образ Опричнины, конечно, связан не только и не столько с политическими моментами государственного строительства, сколько с защитой Православной Церкви и русского народа от рассадников ересей.
В 1576 г. Штаден предлагал императору Рудольфу: «Ваше римско-кесарское величество должны назначить одного из братьев Вашего величества в качестве государя, который взял бы эту страну и управлял бы ею… Монастыри и церкви должны быть закрыты, города и деревни должны стать добычей воинских людей»[72].
В 1578 г., потеряв при осаде Вендена пушки, царь тотчас приказал вылить другие, с теми же названиями и знаками ещё в большем против прежнего количестве.[73].
В 1580 г. царь провёл полицейскую операцию, положившую конец благополучию немецкой слободы. Француз Жак Маржерет, много лет проживший в России, пишет: «Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву, исповедующие лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там публично службу; но в конце-концов, из-за их гордости и тщеславия сказанные храмы… были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были изгнаны нагими, и чем мать родила, они не могли винить в этом никого кроме себя, ибо… они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды — столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс… Основной барыш им давало право продавать водку, мёд и иные напитки, на чем они наживают не 10 %, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда» [74].
В 1581 г. иезуит А. Поссевин пытался подчинить Русскую Церковь папскому престолу. М.В. Толстой пишет в «Истории Русской Церкви»: «Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима».
Грозный намерен был заключить мир с Польшей исключительно с целью высвободить силы и сосредоточить их на борьбе со Швецией[75], поэтому 15 января 1582 г. между Россией и Польско-Литовским государством был подписан Ям-Запольский мир. Россия, в условиях крайне неблагополучной обстановки, проявив высочайшее мужество русских войск и лучшие качества русской дипломатии, вынудила Речь Посполитую отказаться от широких планов агрессии и от своих претензий на Псков, Новгород и Смоленск.[76].
Ещё до завершения переговоров в Яме-Запольском, русское правительство развернуло подготовку к военному походу против шведов. Сбор войск продолжался на протяжении всей второй половины декабря и на рубеже 1581-1582 гг., когда уже были урегулированы основные спорные вопросы между Россией и Речью Посполитой, и принято окончательное решение об организации похода «на свейские немцы». Наступление началось 7 февраля 1582 г. под командованием воеводы М.П. Катырева-Ростовского, и после победы около деревни Лялицы ситуация в Прибалтике стала заметно изменяться в пользу России. Подписывая перемирие на столь краткий, двухлетний срок, русские политики рассчитывали, что с началом Польско-шведской войны им удастся вернуть захваченные шведами новгородские пригороды и не хотели связывать себе руки. [77].
Характер[править | править код]
Иван рос в обстановке дворцовых переворотов, борьбы за власть враждующих между собой боярских родов Шуйских и Бельских. Поэтому сложилось мнение, что убийства, интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нём подозрительности, мстительности и жестокости. С.М. Соловьёв анализируя влияние нравов эпохи на характер Ивана IV отмечает, что он «не сознал нравственных, духовных средств для установления правды и наряда или, что еще хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил еще более к пыткам, кострам и плахам».[78].
Однако характеристика, данная 30-летнему Грозному одним из его современников, приписывает ему иные качества. «Обычай Иоаннов есть соблюдать себя чистым пред Богом. И в храме, и в молитве уединенной, и в совете боярском, и среди народа у него одно чувство: „Да властвую, как Всевышний указал властвовать своим истинным Помазанникам!“ Суд нелицеприятный, безопасность каждого и общая, целость порученных ему государств, торжество веры, свобода христиан есть всегдашняя дума его. Обремененный делами, он не знает иных утех, кроме совести мирной, кроме удовольствия исполнять свою обязанность; не хочет обыкновенных прохлад царских… Ласковый к вельможам и народу — любя, награждая всех по достоинству — щедростию искореняя бедность, а зло — примером добра, сей Богом урожденный Царь желает в день Страшного суда услышать глас милости: „Ты еси Царь правды!“»[79]
Другая характеристика подчёркивает мудрость Грозного: «Мудрость на престоле есть дар Небес для подданных безценный: она, изумляя великими событиями, и малыя озаряет будущим Светом. К вящей же славе и чести Его Царского Величества, должны мы, отдав достойную память его природным дарованиям, видеть в нем и благочестие, и ревность по Отечественной Вере, на чем основывается благосостояние Богом хранимой Православной Христианской Державы».[80]
Внешность[править | править код]
Ни одно лицо средневековой русской истории не привлекало такого внимания художников и скульпторов, драматургов и актёров, как Иван Грозный. Властным и величавым изобразил его художник В. Васнецов, страшным в своём горе И. Репин, мудрым скульптор М. Антокольский, психологически проникновенным, трагедийным актёр Ф. Шаляпин, полным эмоционального подъёма и напряжения Н.К. Черкасов.[81].
Свидетельства современников о внешности Ивана Грозного весьма скудны.[82]. Древние изображения Ивана Грозного малодостоверны и противоречивы. Большинство созданы за границей, причём одни совершенно фантастичны, другие изображают вместо Ивана его отца. Единственный прижизненный портрет, выполненный неизвестным русским художником и вывезенный в Копенгаген, написан в условной, почти иконописной манере - это так называемая парсуна.[83]. Все имеющиеся его портреты, по мнению К. Валишевского, имеют сомнительную подлинность. По отзывам современников, он был сухощав, имел высокий рост и хорошее телосложение. Глаза Ивана были голубые с проницательным взглядом, хотя во второй половине его царствования отмечают уже мрачное и угрюмое лицо, но при этом он часто разражался громким хохотом. Царь брил голову, носил большие усы и густую рыжеватую бороду, которая сильно поседела к концу его царствования.[84].
Венецианский посол Марко Фоскарино пишет о внешности 27-летнего Ивана Васильевича: «красив собою, очень умен и великодушен»[85].
Германский посол Даниил Принц, дважды бывавший в Москве у Ивана Грозного, описывал внешность 46-летнего царя: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно толстое, большие глаза, которые у него постоянно бегают и все наблюдают самым тщательным образом. Борода у него рыжая (rufa), с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая, но волосы на голове, как большая часть русских, бреет бритвой.»[86].
Во второй половине прошлого столетия на помощь историкам пришли судебные медики. С согласия Никиты Хрущева в апреле-мае 1963 г. в некрополе Архангельского собора под присмотром комендатуры Кремля и руководством спецкомиссии Минкульта СССР были вскрыты четыре усыпальницы: Грозного, царевича Ивана, царя Федора и князя Михаила Скопина-Шуйского.
Царь был похоронен в облачении схимника. По останкам установлено, что рост Ивана Грозного был около 179—180 сантиметров. В последние годы жизни его вес составлял 85—90 кг[87]. Вот что пишет сам М.М. Герасимов: "Свидетельства современников о внешности Ивана Грозного весьма скудны. Достоверность немногих ранних портретов его сомнительна, хотя бы потому, что они не передают общих черт. Наше представление об образе Ивана Грозного по преимуществу навеяно произведениями художников XIX века.
Как показало предварительное исследование скелета Ивана IV, наше общепринятое представление, как и следовало ожидать, не в полной мере соответствовало действительности. Прежде всего он был высок и дороден (рост — 178 см, вес — не менее 85 — 90 кг). Судя по степени развития рельефа костей скелета, он был очень силён, смолоду хорошо тренирован. Эти наши наблюдения подтверждаются свидетельством очевидцев. В 1567 и 1577 гг. принц из Бухаве видел царя Ивана в возрасте 45 лет и пишет о нем так: «Он был высокого роста, тело имел полное сил и довольно толстое». При исследовании скелета царя Ивана мы монтировали на воске кости торса. При этом обнаружилось, что правая ключица была короче, левая лопатка больше и массивнее. Весь торс очень асимметричен. Выпрямленная спина с прямой шеей в результате образования многочисленных остеофитов почти утратила свою подвижность. Весь скелет как бы скован в едином положении. Остеофиты на позвонках образовали замки. Всякое движение, вероятно, вызывало очень сильные продолжительные боли. Вокруг суставов длинных костей конечностей возникли гребни и наросты остеофитов; особенно сильное разращение их обнаруживается во всех местах прикрепления мышц. Такого образования остеофитов мы не наблюдали ни у 72-летнего Ярослава Мудрого, ни у адмирала Ушакова в 71 год, ни у Андрея Боголюбского в 63 года, а между тем царю Ивану в год его смерти было всего 54 года. Такое раннее образование остеофитов можно объяснить, видимо, резким нарушением обмена веществ, в частности солевого-кальциевого, полным отсутствием режима, употреблением алкоголя и неумеренностью в еде. Сильные боли в спине, во всех суставах заставили обратиться Ивана IV к лекарям, которые лечили его, видимо, модными в то время восточными ртутными мазями. Только этим и объясняется столь большое количество ртути, обнаруженное в скелете Ивана Грозного. Изучение скелета указывает на то, что в последние годы своей жизни Иван Грозный сильно пополнел. Трудно себе представить, что он изнурял себя постом и молитвой, так как встать на колени, согнуться в поклоне при молитве вряд ли он мог из-за неимоверных физических страданий.
Антропологическое изучение дает возможность говорить, что по своему типу Иван Грозный ближе всего был к динарскому, т.е. основному антропологическому типу, характерному для славян. Однако индивидуальные особенности строения черепа (форма орбит и носа) указывают на влияние каких-то, видимо, южноевропейских кровей. При воспроизведении документального портрета мы пользовались обычными приёмами принятой нами методики. Любопытной особенностью лица является большая его асимметрия, неравной величины глаза (правый меньше)».[88]. "М.М. Герасимов, обследовавший много скелетов, отмечал, что не видел таких остеофитов и у самых глубоких стариков".[89]. .
Археолог, профессор А.Г. Векслер писал об облике царя не задолго до его смерти: "Перед нами могучий, крупный, очень сильный и при этом тучный человек (по антропологическому определению, вес Ивана был не менее 95 кг, а рост составлял 178-179 см). Узкое лицо с мрачными, измождёнными чертами. Невысокий нахмуренный лоб бороздят морщины. Под близко поставленными глазами мешки. Сильно выступающий кривоватый, с горбинкой нос нависает над сжатыми в нервной гримасе ртом. Так выглядел Иван Грозный - полководец и реформатор, политик и публицист и одновременно олицетворение жестокости и деспотизма российского самодержавия.
Антропологический облик Ивана IV оказался ближе всего к так называемому динарскому типу, характерному для западных славян. Это объясняется происхождением его матери, Елены Глинской, в числе предков которой были поляки".[90]. Опытный антрополог, М. М. Герасимов дал и чёткую антропологическую характеристику расового облика царя: "По своему антропологическому типу он ближе всего к динарскому, то есть типу очень характерному для западных славян. Однако в его черепе есть черты, как-то: очень высокие округлые орбиты, резко выступающий тонкий нос. Эти черты больше соответствуют средиземноморскому типу".
Динарский тип царь Иван должен был унаследовать от мaтepи: среди её предков по мужской линии были и поляки и белорусы. Мать же её Анна была сербкой, а динарский тип также характерен для южных славян. Средиземноморский тип Иван IV унаследовал от другой бабки - византийской принцессы Софьи (Зои) Палеолог, второй жены Ивана III.
Существовало подозрение, что Иван IV не был сыном Василия III. Основания для него вроде имелись: хотя с первой женой Василий III развёлся из-за бесплодия, у второй жены первенец родился лишь через четыре года. А после смерти мужа Елена Глинская была, по слухам, в интимных отношениях с князем Овчиной-Телепневым-Оболенским. Не начались ли эти отношения раньше? Не был ли отцом царя князь Оболенский? Антропологическая характеристика черепа опровергает эти слухи и подтверждает законность происхождения грозного царя: в его облике проявились гены бабки-гречанки. Да и на портрете Василия III ясно виден тот же "нос протягновен", что и у его сына. Впрочем, смешанность этносов у царя Ивана была ещё большей. Его прапрадед Василий I был женат на дочери великого князя литовского Витовта, его дальний предок Владимир Мономах был внуком византийского императора и правнуком шведского короля... Такая генетическая мешанина - не исключение; она была характерна для любого европейского монарха: ведь большинство браков были династическими".[91].
А.Г. Векслер отмечает редкую особенность Ивана Грозного: молочные зубы выпали после 50 лет, а за два года до смерти выросли новые резцы. Причиной смерти послужили сердечно-сосудистое расстройство, а затем инфаркт в результате малой подвижности. У цари были наросты остеофита - серьёзная болезнь позвоночника.[92].
Благодаря М.М. Герасимову сегодня мы можем с фотографической точностью представить себе внешний облик грозного властелина России.[93].
Семья[править | править код]
13 декабря 1546 г. 16-летний Иван посоветовался с митрополитом Макарием о своём желании жениться. Сразу после состоявшегося в январе венчания на царство знатные сановники, окольничие и дьяки начали объезжать страну, подыскивая царю невесту. Выбор царя пал на Анастасию, дочь вдовы Захарьиной. При этом Карамзин говорит, что царь руководствовался не знатностью рода, а личными достоинствами Анастасии. Обряд венчания состоялся 3 февраля 1547 г. в храме Богоматери.
Брак царя длился 13 лет, вплоть до внезапной смерти Анастасии летом 1560 г. Смерть жены сильно повлияла на 30-летнего царя, после этого события историки отмечают перелом в характере его правления.
Через год после смерти жены царь вступил во второй брак, сочетавшись с Марией, происходившей из рода кабардинских князей.
Количество жен Ивана Грозного точно не установлено, у историков[94] упоминаются имена семи женщин, считавшихся жёнами Ивана IV. Из них только первые четыре являтся «венчанными» то есть законными с точки зрения церковного права (для четвёртого брака, запрещаемого канонами, Иваном было получено соборное решение о его допустимости). При этом согласно 50-го правила Василия Великого даже третий брак является уже нарушением канонов: «на троебрачие нет закона; посему третий брак не составляется по закону. На таковые дела взираем как на нечистоты в Церкви, но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшие нежели распутное любодеяние».[95] Обоснованием необходимости четвёртого брака явилась скоропостижная смерть третьей супруги царя. Иван IV клялся духовенству, что она не успела стать ему женой.
Возможным объяснением многочисленности браков, не свойственной для того времени, является предположение К. Валишевского, что Иоанн был большим любителем женщин, но он в то же время был и большим педантом в соблюдении религиозных обрядов и стремился обладать женщиной только как законный муж.[96].
| Очерёдность | Имя | Годы жизни | Дата свадьбы | Дети |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Анастасия Романовна, умерла при жизни мужа | 1530/1532-1560 | 1547 | Анна (скончалась в 11 месячном возрасте), Мария, Дмитрий (погиб во младенчестве), Иван и Фёдор |
| 2 | Мария Темрюковна (Кученей) | ум. 1569 | 1561 | нет |
| 3 | Марфа Собакина (умерла через две недели после свадьбы) | ум. 1571 | 1571 | нет |
| 4 | Анна Колтовская (насильно пострижена в монахини в год свадьбы) | (ум. 1626) | 1572 | нет |
| 5 | Анна Васильчикова (насильно пострижена в монахини) | (ум. 1579) | 1575 | нет |
| 6 | Василиса Мелентьева (упоминаемая в источниках как «женище»; насильно пострижена в монахини в 1577 году, по легендарным источникам — убита Иваном) | ум. 1580 | 1575 | нет |
| 7 | Мария Нагая | ум. 1612 | 1580 | Дмитрий Иванович (погиб в 1591 в Угличе) |
Захоронения четырёх, законных для церкви, жён Ивана Грозного находятся в Вознесенском монастыре, традиционном месте погребения великих княгинь и русских цариц: «Рядом с матерью Грозного четыре его супруги». [97]
После того, как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления ртутью матери Иоанна Васильевича, Елены Глинской и его первой жены, Анастасии Романовой. Это может свидетельствовать о том, что царская семья на протяжении нескольких десятилетий была жертвой отравителей из числа боярской оппозиции. [98].
Сыновья Ивана Грозного[править | править код]
- Дмитрий Иванович (1552—1553), наследник отца во время смертельной болезни в 1553; в том же году младенеца случайно выронила кормилица во время погрузки на корабль, он упал в реку и утонул.
- Иван Иванович (1554—1581), по одной из версий, погибший во время ссоры с отцом, по другой версии, умер в результате болезни. Женат трижды, потомства не оставил.
Стереотипы, внедрённые в наше восприятие истории, неистребимы. Кто не помнит, к примеру, знаменитую картину И.Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван». Обезумевший, с выпученными глазами старик обнимает молодого человека с пробитым виском. Кто же не знает, что царь убил собственного сына? И немногие в курсе того, что прямых доказательств этой легенды нет.
Более того, изучение останков царевича Ивана показало, что он, скорее всего, либо был отравлен, либо его просто залечили. Во всяком случае, содержание ртути в его костях в десятки раз превысило предельно допустимую норму. К слову, тогда ртутью лечили венерические заболевания. Но все верят, что якобы безумный царь ткнул наследника острым опричным посохом.
Вот, что сказал Президент РФ В.В. Путин о личности Ивана Грозного в истории и мифах вокруг него во время посещения Лебединского горно-обогательного комбината Белгородской области 14 июля 2017 г.: "Что касается различных извращений нашей истории… Вы знаете, это было почти всегда, на протяжении всей нашей истории. Почему? Потому что, как Александр III когда‑то сказал, нашей огромности боятся все. И поэтому у нас только два союзника – армия и флот, но этот способ борьбы с Россией, он всегда использовался.
Возьмите известную легенду о том, что Ivan the Terrible – Иван Грозный – убил своего сына. Это ещё неизвестно, убивал он своего сына или нет. Многие исследователи считают, что никого он не убивал вообще, а придумал это всё папский нунций, который приехал к нему на переговоры и пытался Русь православную превратить в Русь католическую.
И когда Иван Васильевич ему отказал и послал его по известному адресу, возникли всякие легенды и прочее и прочее. Из него сделали Ивана Грозного, такого супержестокого человека. Хотя если посмотреть в тот период времени на другие страны, всё то же самое было везде. Время было такое, достаточно жестокое. И я сейчас не хочу говорить, что он был такой весь белый и пушистый, Иван Грозный, наверное, он был человеком жёстким, наверное.
Но сейчас я не об этом, а о том, о чём Вы спросили, о том, что этот способ борьбы с нашей страной, это конкурентная борьба, она постоянно идёт в мире, постоянно. И как возникает конкурент какой‑то, сразу все другие участники процесса думают: нет‑нет, надо его притормозить. Ну всегда так".[99].
- Фёдор I Иоаннович, потомства мужского пола нет.
- царевич Дмитрий, погиб в детстве.
Обстоятельства смерти Ивана Грозного[править | править код]
Иван Грозный скончался 18 марта 1584 г. в Москве.
Итоги царствования[править | править код]
Иоанн управлял государством с 1538 г. по 1584 г., почти 46 лет. За это время было казнено 3-4 тысячи человек, то есть меньше 100 человек в год, включая уголовных преступников.[100][101].
Числа жертв террора называются разные — от «нескольких десятков тысяч» до 4 тысяч. Это сравнимо с ведущими странами Западной Европы того же исторического периода, государи которых проводили политику централизации. Например, во Франции в Варфоломеевскую ночь (24 августа 1572 г.) было вырезано, по самым скромным оценкам историков, более 5 тысяч человек. Однако символом террора стал именно Грозный — Ivan the Terrible, что было связано с его попыткой движения на Запад. На определённой стадии это представление о нём утвердилось и в России (скажем, в многофигурной композиции на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде, созданном при императоре Александре II, Грозного просто нет). Историки сталинского периода СССР, напротив, оправдывали Ивана IV. В настоящее время первый русский царь по-прежнему вызывает споры историков, но имеется стремление оценить его деятельность объективно.
Если оценивать военные достижения Ивана IV в целом, то следует отметить, что он был достаточно умелым военачальником - но, скорее, как верховный главнокомандующий, чем как боевой генерал. Не случайно на его личном счету нет побед, одержанных над врагом в поле, но есть удачно разработанные и проведённые масштабные операции. Он умел извлекать уроки из неудач после первых походов на Казань, и поход 1552 г. является уже образцово подготовленной и проведённой операцией, в чем его немалая заслуга. Продуманностью отличается и поход на Полоцк - как организация движения, так и сама осада. Два похода 1570-х гг. немногое добавляют к образу Грозного-полководца, но и они завершились достижением поставленных целей.
При вступлении на престол Иоанн унаследовал 2,8 млн кв. км, а в результате его правления территория государства увеличилась почти вдвое — до 5.4 млн кв. км — чуть больше, чем вся остальная Европа. За то же время население выросло на 30-50 % и составило 10-12 млн человек.[102].
Не взирая на очевидное военное превосходство, враг так и не смог добиться от Москвы уступок собственно русских территорий и был вынужден пойти на ничейный результат. Ценой колоссального напряжения, но все-таки созданное Грозным в великих муках и испытаниях Российское Царство устояло; ему необходима была лишь передышка, чтобы продолжить свою исполинскую борьбу.[103].
Важной заслугой Ивана Грозного является развитие русской артиллерии. Если в первой половине XVI в. С. Герберштейн писал о её слабости и о том, что московиты плохо представляют назначение разных видов орудий, то действия по взятию Казани и Полоцка уже обнаруживают умелое использование осадных орудий и «минной войны». Именно с этого времени начинается славный путь русской артиллерии, которая спустя 150-200 лет стала одной из лучших в мире.
Оценивая итоги деятельности царя по созданию русской артиллерии, Дж. Флетчер в 1588 г. писал: «Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как Русский Царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые».[104].
Император Пётр Великий, глубоко уважавший Иоанна Грозного, называл его своим образцом и ставил выше себя.[105]. Доказательством этому служит его речь, произнесённая во время торжеств по случаю заключения мира со Швецией (1721г.) касательно построения герцогом Голштинским триумфальных ворот с изображением его и царя Иоанна: «Эта выдумка и это изображение самые лучшие изо всех иллюминаций, какие только я во всей Москве видел. Ваша светлость представили тут собственные мои мысли. Этот Государь (указал на Царя Иоанна Васильевича) — мой предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец в благоразумии и в храбрости, но не мог еще с ним сравняться. Только глупцы, которые не знают обстоятельств его времени, свойства его народа и великих его заслуг, называют его тираном».[106].
Отзывы и позиция иностранцев[править | править код]
К вопросу об освещении российской истории заграничными доброхотами. Польша играла в ту эпоху выдающуюся роль в выстраивании негативного образа возникающего на востоке континента государства. Известно письмо польского короля Сигизмунда-Августа к английской королеве Елизавете, к которой, как известно, Иван Грозный даже сватался. Один монарх предупреждает другого против развития торгово-экономических связей с Московией, ибо как бы богопротивный московит не усилился бы от такого сотрудничества. И это притом, что даже английские историки признают: без русских корабельных канатов трудно было бы выиграть сражение с великой испанской армадой.
И по мере роста территории Московии, её потенциала и влияния, оценки и страны, и народа становятся всё более негативными и уничижительными. «Чванство, высокомерие и произвол присущи всякому русскому», – сообщает соотечественникам англичанин Смит. «Они отличаются лживым характером… Москвичи считаются хитрее и лживее всех остальных русских», – вторит ему имперский посол С. Герберштейн. «Крайне ленивы и охотнее всего предаются разгулу», – откровенничает Пальмквист.
Есть версия, что старт государственной русофобии дал иностранный поход русской армии 1813–1814 гг. Однако видно, что истерика началась за двести пятьдесят лет до этого. И колоритная фигура Ивана Васильевича стала удобной мишенью, позволившей раскрутить образ Московии как варварского и враждебного христианскому миру государства. Так что двойные стандарты – не изобретение современного Госдепа США.
К тому же нельзя исключить, что Русь рассматривали ещё и как сферу перспективной колонизации, а когда все попытки лишить страну суверенитета провалились, Запад стал использовать более тонкие методы воздействия и отбрасывания назад России. Растущего геополитического соперника, упорно превращаемого в противника.
В Старом Свете никогда не терпели соперников. А Россию, как отмечал президент РФ В.В. Путин, до сих пор считают геостратегическим соперником. И так уже на протяжении более пятисот лет.
Формирование мифа о Иване Грозном[править | править код]
Что знали о первом венчанном русском царе до Н.М. Карамзина? О нём не существовало целостного исторического нарратива. Повествование Степенной книги – памятника середины XVI века, который должен был представить фундаментальную картину истории Российского государства как воплощения царства Божьего на земле в виде лестницы, ступенями («степенями») которой являлись бы подвиги русских князей-правителей, а высшей её точкой – правление первого богоизбранного царя Ивана Васильевича, обрывается на 1563 г. Как раз в царствование Ивана Грозного произошло и временное прекращение русского летописания: большинство летописей завершают свой рассказ на 1567 г.
В трактовке Н.М. Карамзина и С.И. Соловьёва (и, видимо, не без заказа от правящего дома Романовых) события более чем 400-летней давности и по сей день излагаются так: у Ивана IV случился апоплексический удар, он покраснел, упал и умер; царевич Иван убит отцовской рукой в ходе бытовой ссоры; слабоумный Федор Иванович добровольно передал власть своему шурину Борису Годунову, после чего "волей Божию помре"; в стране разразился системный кризис по имени Смута; на русский трон призвали Романовых, и те ситуацию выправили. Именно в этой интерпретации в средней школе до сих пор преподаётся история России того периода.
Как отметил профессор, доктор исторических наук В.И. Корецкий, в конце 1560-х – начале 1570-х гг. прервалось только официальное летописание, а составление местных и частных летописчиков продолжалось. Это псковские, новгородские летописи, Соловецкий летописец и другие. Правление Ивана Грозного в них описано фрагментарно: главным образом акцент делался на внешней политике, войнах и дипломатической деятельности. Ряд таких летописей (например, псковские) обвиняют царя в злодействах, в частности в новгородском погроме, и критикуют за проигрыш Ливонской войны и тяготы, которые несло дворянство в многочисленных боях и походах «за государево имя». Но текста, на основе которого можно было бы обстоятельно и подробно реконструировать историю царствования Ивана IV, летописцы тогда не создали.
Эта ситуация, сильно осложнявшая задачу Н.М. Карамзина и он кроме летописей, содержавших отрывочные сведения, использовал посольские книги – составленные задним числом сборники дипломатических документов (не оригиналов, а копий). В качестве второстепенных источников он привлёк опубликованные в «Древней российской вивлиофике» боярские списки (преимущественно свадебные разряды), Стоглав, Судебник 1550 г., некоторые воинские разряды.
Открытием для Н.М. Карамзина оказалась «История о князя великого Московского делех» – написанное в Речи Посполитой в начале 1580-х гг. сочинение беглого князя-эмигранта и первого русского диссидента Андрея Курбского.
Проблема степени достоверности сведений, сообщаемых Курбским, неоднократно обсуждалась в научной литературе.
Часто Н.М. Карамзин был не очень разборчив. Он обращался к текстам и ХVI, и ХVII, и даже ХVIII века (назовем Латухинскую Степенную книгу, «Скифскую историю» А.И. Лызлова и Морозовский летописец – памятник летописания ХVIII столетия).
Для Н.М. Карамзина А. Курбский стал источником, заслуживающим бесспорного доверия. Историограф ни разу не усомнился в достоверности сведений, сообщаемых беглым князем. Вероятно, особое впечатление на него произвела роль, которую себе приписал А. Курбский: беглец от тирана, борец за свободу и против тирании, обличитель деспота с нравственных позиций – всё это историку было очень интересно и духовно близко. Несомненно, созвучны ему были также стиль, слог А. Курбского, поиск им морально-нравственных объяснений – то, чего Н.М. Карамзину так не хватало у скучных и богобоязненных летописцев.
Что касается вопроса о достоверности, то он рассуждал так: «Изгнанник Курбский имел, конечно, злобу на царя, но мог ли явно лгать пред современниками в случаях, известных всякому из них? Он писал для россиян, которые читали сию книгу с жадностию, списывали, хранили в библиотеках… такой чести не оказывают лжецу». Историограф здесь слукавил, но скорее не по злому умыслу, а по незнанию. Дело в том, что все списки сочинения изгнанника относятся к ХVII–XVIII векам, то есть русские современники Ивана Грозного Курбского не читали. Князь писал для Речи Посполитой, а в Россию эти тексты проникли после Смуты, когда «ложь» беглеца обличать было уже некому.
Н.М. Карамзин использовал материалы Хрущовской Степенной книги о покаянной речи царя перед народом с Лобного места и так называемом «Соборе примирения». Причём в примечаниях историограф привел данный фрагмент книги полностью. Заметим, что этот текст, как показано историком-архивистом В. Автократовым, является фальсификатом конца ХVII в.
Ещё один источник, который Н.М. Карамзин впервые в русской историографии привлёк в столь значимых масштабах, – это записки иностранцев о России. Они давали объяснение событиям (которое зачастую отсутствовало в летописях) и были более понятны историку как произведения, созданные представителями европейской литературной культуры.
«История государства Российского» содержит многочисленные ссылки на сочинения А. Гваньини, Т. Бреденбаха, И. Таубе, Э. Крузе, Дж. Флетчера, П. Петрея, М. Стрыйковского, Даниила Принца, И. Кобенцля, Р. Гейденштейна, А. Поссевино и других зарубежных авторов.
В памяти потомков[править | править код]
Сочинение А.М. Курбского «История о великом князе московском» становится чуть не настольной книгой для официальных и неофициальных (наших и зарубежных) историков. В результате версия об убийстве Грозным митрополита Филиппа известна только из сочинений самого перебежчика (а чем ещё, собственно, Курбский известен?) и записок двух опричников-иностранцев – Таубе и Крузе. Как написали бы сейчас, из независимых источников такой информации получено не было. И так постоянно. Можно ли всерьёз относиться к сочинениям другого, по выражению Черчилля, подонка больших городов, – Штаубе, который по возвращении из Московии подал императору в Вене план захвата Руси. Естественно, легко понять, насколько этот разведчик мог быть объективным в описании деятельности Грозного. Но именно такие заграничные мемуары и остаются главным источником информации о нашей истории шестнадцатого века.
В итоге Иван Грозный стал для историографа первым героем, рамки для сотворения образа которого были им взяты в значительной мере из иностранных книг, отнюдь не объективных и часто пересказывавших сплетни.
Итак, мы видим несколько исходных составляющих для создания Н.М. Карамзиным образа Ивана Грозного, связанных с недостатками метода историографа. К последним нужно отнести слабость источниковедческого анализа: поздние источники использовались им наравне с аутентичными и оригинальными. Налицо также явная зависимость Н.М. Карамзина от текстов, содержащих объяснения морализаторского толка. Схема повествования об Иване IV была заимствована из «Истории» и писем А. Курбского, а также из других источников, авторы которых были заведомо настроены против «тирана». Это тексты, созданные в странах, с которыми Россия воевала или находилась в состоянии культурно-религиозного противостояния.
Образ Грозного формировался у Н.М. Карамзина не только под влиянием источников, но и под воздействием презентизма, культурных и политических установок России начала ХIХ века.
Первый Иван» – Иван добродетельный, правивший во благо подданных, успешно воевавший с внешними врагами, проводивший прогрессивные реформы с помощью людей, которыми он себя окружил. «Здесь начинается эпоха Иоанновой славы, новая, ревностная деятельность в правлении, ознаменованная счастливыми для государства успехами и великими намерениями», – отмечал Н.М. Карамзин.
Но наступил 1560 г. – и выяснилось, что греховную натуру царя не переделать. Появился (точнее, возвратился) «второй Иван» – тиран. Вступление на скользкий путь началось с пустячного, даже в чем-то подросткового желания самостоятельности: царь «скучал излишно строгими нравоучениями своих любимцев и хотел свободы; не мыслил оставить добродетели: желал единственно избавиться от учителей и доказать, что может без них обойтися».
Были изгнаны благие советники, и царь бросился в омут разврата.
В русских источниках нельзя найти массовых свидетельств гнусных деяний царя Ивана, колоритных, со смакованием описаний его злодейств, убийств, изощренных надругательств, изнасилований и т. д. Зато у Одерборна и ему подобных авторов этого в избытке. Приводимые сочинителями примеры (не важно, реальные или вымышленные) прекрасно вписывались в карамзинскую схему, питали её. И Н.М. Карамзин дал этим «фактам» вторую жизнь, использовал их при написании своей «Истории» и тем самым навеки связал образ Ивана Грозного с представлениями о гнусном, жестоком тиране и распутнике.
Иван стал под его пером символическим злодеем русской истории, место которого только в ХХ веке потеснит образ И.В. Сталина.
Несомненные достижения правления Ивана Грозного при этом оказались приписаны… Ивану III. Именно Ивану III в композиции новгородского монумента коленопреклоненный татарин передает знак власти – бунчук, что может быть соотнесено с покорёнными в 1552 г. Казанью и в 1556 г. Астраханью, но никак не корреспондирует с деяниями Ивана III, который сверг власть Большой Орды в 1480 г. на реке Угре, но не покорил ни одного татарского ханства и не принимал от татар знаков власти (а Иван Грозный принимал). Эта же композиция включает в себя фигуру лежащего у ног государя со сломанным мечом поверженного ливонского рыцаря, в то время как Иван III очень мало воевал с Ливонией, зато её уничтожил в 1561 г. в ходе Ливонской войны Иван IV. Наконец, за спиной Ивана III мы видим фигуру сибиряка – это символ грядущего освоения Сибири, которое начнется спустя столетие после «государя всея Руси», в 1582 г., при Иване Грозном. И в результате получилось, что на памятнике представлены две фигуры Ивана III. Одна – на среднем ярусе, где символически показаны покоренные татары (которых этот государь не покорял) и разбитые ливонцы (которых он не разбивал), и вторая – на фризе, среди фигур государственных людей.[107].
В разные периоды русской истории актуализировалась позиция то одной, то другой стороны. Например, уже в конце Смутного времени обществу, пережившему тяжелейший кризис, необходимо было получить ответ на вопрос о причинах произошедшего. Многие тогдашние публицисты – келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын, дьяк Иван Тимофеев и другие – в качестве источника бед называли опричную политику Ивана Грозного. «От умышления же зельныя ярости на своя рабы» царь Иван «возненавиде грады земля своея и во гневе всю землю державы своея, яко секирою, наполы разсече», записал в своем «Временнике» дьяк Тимофеев. «Сим разделением, мню, – нынешнея всея земли розгласие, яко прообразуя оттуда до зде."
С другой стороны, утверждавшаяся на троне династия Романовых была связана родственными узами с грозным царем: новый государь Михаил Федорович был внучатым племянником первой жены Ивана IV – Анастасии. И поэтому в исторических произведениях первой половины XVII века стала настойчиво проводиться мысль о благотворном влиянии царицы Анастасии Романовны на нрав и политику Ивана, резко изменившегося после её кончины.
Романовская версия правления первого царя в основных чертах повторила подход, сформулированный еще Курбским. Царствование Ивана стали делить на два периода, полагая, что до начала 1560-х страной правил мудрый и прогрессивный государь, а после стал править тиран и немилосердный убийца.
К сожалению, даже документы, которыми пользовались историки первой половины просвещённого восемнадцатого века – Лызлов и Татищев – безвозвратно утрачены. Тут и бесконечные пожары и конъюнктурная чистка хранилищ и архивов от неудобных бумаг.
Личность Ивана Грозного вызывала и вызывает дискуссии.
Русский историк, князь М.М. Щербатов, в конце XVIII века писал: «Иван IV толь в разных видах представляется, что часто не единым человеком является».
Это действительно так: отношение к первому русскому царю, венчавшемуся на царство ровно 470 лет назад, в январе 1547 года, почти всегда было двойственным. В исторической памяти он таким и остался.
Начало ей положил историк Н.М. Карамзин, давший в своей "Истории Государства Российского" Грозному негативный отзыв.
Историк Александр Филюшкин пишет: «Карамзину был нужен главный антигерой российской истории, причём не иноземный враг, с которым всё ясно по определению, а падший грешник, персонаж, призванный стать героем, но оступившийся, переродившийся и превратившийся в его противоположность. Такую фигуру надлежало искать в прошлом, в Средневековье или эпохе Московской Руси (дабы избежать рискованных параллелей с правящей династией Романовых). Иван Грозный здесь подходил идеально».
После этого всё переплелось. Мнение «первого русского консерватора» Карамзина предвосхитило отношение к Ивану IV «первых русских либералов» – декабристов.
Историк Михаил Погодин клеймил Ивана Грозного: «Злодей, зверь, говорун-начетчик с подьяческим умом, – и только. Надо же ведь, чтобы такое существо, потерявшее даже образ человеческий, не только высокий лик царский, нашло себе прославителей».
В Европе традицию отрицательной характеристики царю положил небезызвестный французский маркиз А. де Кюстин в книге "Россия: 1839 год", сравнивший царя с Калигулой и Нероном. Потом эта историографическая традиция была продолжена в России и за рубежом. В России как ни странно её придерживался консервативный историк Д. Иловайский. Н.М. Костомаров считал Грозного малоумным, М. Ковалевский - помешанным. Исключение составляет академик С.Ф. Платонов, который так отозвался об этом царе: "Ясно, что мы имеем дело с крупным дельцом, понимавшим политическую обстановку и способным на широкую постановку правительственных задач"[108].
Советская историография в целом продолжила традицию - дореволюционную.
Вот оценка Ивана Грозного данная спустя почти два столетия после Щербатова исследователем Русского Средневековья историком А.А. Зиминым: «…олицетворяя собой самодержавную власть, окруженную ореолом «святости», он в своей практике зачастую оказывался обыкновенным деспотом, от личной воли которого зависели жизнь и смерть его подчинённых».
«Если бы Иван IV умер в 1566 году, в момент своих величайших успехов на западном фронте, своего приготовления к окончательному завоеванию Ливонии, историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, создателя крупнейшей в мире державы, подобного Александру Македонскому, – писал о Иване Грозном один из его «защитников» академик Р.Ю. Виппер. – В случае такого раннего конца, на 36-м году жизни, Иван IV остался бы в исторической традиции окруженный славой замечательного реформатора, организатора военно-служилого класса, основателя административной централизации Московской державы".
Попыток реально и объективно проанализировать личность и эпоху Ивана Грозного крайне мало. Из монографий этого ряда стоит назвать книгу Р.Ю. Виппера "Иван Грозный" (М.,1922; М.-Л,, 1944), Д.Н. Альшица "Начало самодержавия в России: государство Ивана Грозного" (Л., 1988) и "Тайна Ивана Грозного" (М., 1999). Из художественных романов нужно упомянуть фундаментальный роман В. Костылева "Иван Грозный", выдержавший несколько изданий.
В рассказе о судьбе образа Ивана IV в историческом сознании XX в. никак нельзя обойти тему отношения к этому царю вождя СССР И.В. Сталина.
Наиболее достоверным источником, свидетельствующим о том, как относился к царю всесильный генсек, являются воспоминания актёра Н.К. Черкасова о ночной встрече в кремлёвском кабинете вождя 25 февраля 1947 г., куда были приглашены режиссёр фильма «Иван Грозный» С.М. Эйзенштейн и исполнитель главной роли в этой картине.
«Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ И.В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию. В частности, говоря о прогрессивной деятельности Грозного, товарищ И.В. Сталин подчеркнул, что Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли, добавив, что после него это сделал только Ленин», – вспоминал Н.К. Черкасов.
«Коснувшись ошибок Ивана Грозного, И.В. Сталин отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довёл до конца борьбу с феодалами, – если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени… И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что «тут Ивану помешал бог»: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было действовать ещё решительнее!..» – так излагал Н.К. Черкасов размышления И.В. Сталина.
Создание позитивных образов Ивана Грозного и «прогрессивного войска опричников» стало своеобразным госзаказом в тот период. Над этим заказом работали и учёные-историки, и писатели, и режиссёры.
Именно это обстоятельство актуализировало критику Грозного в последующий период. Восхваление Ивана IV в литературе, искусстве, исторических трудах, созданных в эпоху позднего сталинизма, вызвало реакцию отторжения у многих, в том числе и у профессиональных историков.
Во времена хрущёвской «оттепели» и в более поздний период критика деспотизма и террора Ивана Грозного стала восприниматься как возможность эзоповым языком сказать об эпохе сталинских репрессий, выразить им своё осуждение. При этом максималистски утверждалось, что «гений и злодейство и в самом деле несовместны, не дано тирану и палачу быть двигателем прогресса».
Получается, что, ругая Грозного, заодно осуждают и Сталина, вольно или невольно перенося на первого черты второго и одновременно отказывая и тому и другому в каких-либо заслугах перед страной и историей.[109].
Памятники Ивану Грозному[править | править код]
Монумент работы скульптора О. Молчанова был открыт у стен Богоявленского кафедрального собора города Орла. Бронзовый Иван Грозный восседает на коне, в правой руке он держит крест. Памятник установлен на слиянии рек Ока и Орлик. Как гласит легенда, там была заложена крепость, впоследствии ставшая городом. Считается, что она была заложена по указу Ивана IV. Поэтому монумент власти официально называют памятником основателю Орла.
- Я благодарен всем, кто поддержал эту идею, - сказал губернатор В. Потомский. - Открытие первого в России памятника Ивану Грозному - это значимое событие не только для Орловской области, но и для страны в целом. Он расширил границы нашего государства и сделал его очень сильным. При нём была проведена административная реформа, учреждены новые правительственные органы, создано профессиональное войско и издана первая русская печатная книга.
"Иван IV Грозный - одна из наиболее противоречивых и вместе с тем выдающихся фигур отечественной истории, - отметил в приветственном обращении к участникам церемонии министр культуры РФ В.Р. Мединский. - За годы своего правления он сумел предпринять ряд смелых и решительных шагов, направленных на укрепление единства Русского государства".
.jpg)
Изначально монумент планировалось открыть 3 августа, приурочив событие к празднованию 450-летия Орла. Весной 2017 г. вокруг памятника разобьют сквер, который тоже будет носить имя царя.
Памятник царю Ивану Грозному 26 июля 2017 г. установили в Москве, передаёт канал "Россия 24". Видео установленного монумента зрители прислали на сайт рубрики "Мобильный репортёр". Первоначально памятник царю планировали поставить в городе Александров Владимирской области, так как Александровская слобода в годы опричнины была фактически центром Московского государства. Однако установку отменили из-за разгоревшейся вокруг монумента общественной дискуссии. Поэтому было решено сделать памятник музейным экспонатом и установить его в историческом парке в центре Москвы. В Москве установили памятник Ивану Грозному (видео)
Исторические параллели[править | править код]
«Во Франции «кровавая» королева Екатерина Медичи в одну Варфаломеевскую ночь загубила больше, чем за 30 лет репрессий Ивана Грозного. Я совсем не призываю гордиться. Мы должны сопереживать. Мы всегда будем спорить о том, кто такой был Иван Грозный. Наверное, мы бы перестали быть русскими, если бы перестали спорить. Это свойственно русской душе. И факты должны быть и с той стороны, и с этой», — сказала Н.A. Нарочницкая.[[2]].
К примеру, при английском короле Генрихе VIII в процессе огораживания и сгона крестьян с земель, отданных лордами под выпас овец, было повешено только по официальным данным 72 тысячи так называемых бродяг. А Варфоломеевская ночь, устроенная уходящей с исторической арены французской династией Валуа, стоила жизни сразу тридцати тысячам протестантов? Или испанский герцог Альба при взятии нидерландского городка Гарлем вырезал более двадцати тысяч, а это в два раза больше, чем погибло в Новгороде при его занятии опричной армией Ивана Грозного. А сто тысяч убитых в ходе народного восстания в германских землях в том же XVI в.?
Кинематограф[править | править код]
- С.М. Эйзенштейн "Иван Грозный".
- "В грозное время".
- "Царь".
Курьёзы[править | править код]
- В интервью журналисту Л. Анненскому доктор исторических наук Б.С. Илизаров упорно называл В.И. Костылёва - "Коростылёвым". И никто не поправил. Ни Анненский, ни редакция журнала "Родина".[110].
- ПОЧЕМУ ИВАН – ЧЕТВЕРТЫЙ? Интересно, что Иван Грозный не всегда обозначался как Четвёртый. Во-первых, в допетровскую эпоху цифрового обозначения монархов вовсе не существовало. А во-вторых, известно, что в 1740 году Иван Антонович был провозглашён императором под именем Иоанна III.
Таким образом, Иван Грозный считался Иоанном I, поскольку именно он первым был венчан на царство. И только Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» начал отсчёт с великого князя Ивана Калиты: тогда Иван Грозный и стал Четвёртым. В дальнейшем в историографии утвердилась именно эта традиция.[111].
Интересные факты[править | править код]
- До Ионна IV Москва 5 раз выгорела до тла, 15 раз более половины города опустошена пожарами, 5 раз опустошена врагами, их этого числа 3 раза татарами[112].
- Перенесена в Москву из Устюга икона Устюжское Благовещение Пресвятой Богородицы при митрополите Филиппе II[113].
Примечания[править | править код]
- ↑ Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Том 7. Гл. 1.
- ↑ Судебник Ивана Грозного.
- ↑ Расходные книги
- ↑ Питейные заведения и/или места, где — наливают «алкоголь» и иные «алкогольно-увеселительное наливки».
- ↑ Валишевский К. Иван Грозный (исследование), Франция — 1904 г.
- ↑ Скрынников Р. Г. Иван Грозный. — С. 12.
- ↑ а б Постниковский летописец. ПСРЛ т. 34. Лист 49.
- ↑ Список схваченных по С. М. Соловьёву [1]
- ↑ Пискаревский летописец. ПСРЛ Т. 34. C. 178
- ↑ ПСРЛ (Полное Собрание Русских Летописей"). Т. 21. П. 2. С. 634.
- ↑ в действительности это выражено ещё в Библии, ап.Павлом рассуждавшем о "властях", причём именно царских - по аналогии с властью Бога, а не просто - коммунистических или "демократических", и даже в Ветхом Завете - начиная с первого Израильского Царя; равно как и показателен факт позднейшего отвержения того Богом-же - за нестойкость в Вере.
- ↑ Перевезенцев С.В. Смысл русской истории. М.: Вече, 2004. 496 с.
- ↑ Альшиц Д.Н. Начало Самодержавия в России. Государство Иоанна Грозного. Л.: Наука, 1988. С. 66.
- ↑ М. В. Зызыкин «Царская власть и Закон о престолонаследии в России» (София, 1924).
- ↑ . Под ред. В.П. Потёмкина. История дипломатии, Том I. С 203. — М.: ОГИЗ, 1941. — С. 203.о книге
- ↑ Чернов А.В. Вооружённые силы Русского Государства в 15-17 в. М., 1954. С. 33.
- ↑ Коротков И.А. Указ. соч. С. 12.
- ↑ ЕЭ. Т. 8. С. 749.
- ↑ Ю. Гессен. Т. 1. С. 8-9.
- ↑ Соловьев С.М. История России. Т. 6. С. 159.
- ↑ Ларионов В. Витязи Святой Руси. М. Эксмо-Алгоритм. 2004
- ↑ Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 94-95.
- ↑ Виппер Р. Ю. Иван Грозный. Москва, 1922, С. 6.
- ↑ Письмо Иоанна Кобенцля о Московии. ЖМНП √ 9.1842. Отд. 2, стр. 150.
- ↑ Лобин А. Царёвы пушкари // Родина. № 12. 2004. С. 75.
- ↑ Скрынников Р. Г. Иван Грозный. — С. 48
- ↑ Карамзин Н. М. История государства Российского. Том 8. Глава 3
- ↑ Н. Н. Воейков. Церковь, Русь и Рим. Изд-во «Лучи Софии», 2000 год, 655 с.
- ↑ ПСРЛ, т. XIII, ч. I, c.281-284.
- ↑ Пронина Н. Иван Грозный — «мучитель» или Мученик? Москва, Яуза, 2005. 168 с.
- ↑ Литвин Михалон. О нравах татар, литовцев и москвитян. В кн.: Иностранцы о древней Москве. М., Столица, 1991, С. 94.
- ↑ С.Ф. Платонов. Лекции по русской истории в 2 чч. М., Владос, 1994, 200 c.
- ↑ И. А. Коротков. Иван Грозный. Военная деятельность. М. Воениздат. 1952. С. 4-5Б
- ↑ а б Д.С. Лихачев Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси
- ↑ Иван IV Грозный «Сочинения». СПб., 2000 г. ISBN 5-267-00154-6
- ↑ Родина. 2002. № 11-12. С. 187.
- ↑ Иван IV Васильевич Грозный (Институт русской литературы (Пушкинского Дома) РАН)
- ↑ Описание Ростовского Богоявленского Авраамиева мужского второклассного монастыря, составленное архимандритом Иустином. — Ярославль, 1862. — с. 23
- ↑ Курукин И.В., Булычёв А.А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного. Живая история: Повседневная жизнь человечества. М.: АО "Молодая Гвардия". 2010. 416 с.: ил.
- ↑ Курукин И.В., Булычёв А.А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 252—253.
- ↑ Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 99-100.
- ↑ Альшиц Д.Н. Указ. соч. Л.,1988. Гл. 8.
- ↑ Коротков И.А. Иван Грозный. Военная деятельность. Москва, Воениздат, 1952. С. 25.
- ↑ Бахрушин С.В. Иван Грозный. М. 1945. С. 80.
- ↑ Козлов Н. Опричнина. М., 1993. С. 91.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 380.
- ↑ Федотов Г.П. Cвятой Филипп митрополит Московский
- ↑ Олег Платонов. Серия «Терновый венец России». Святая Русь: открытие русской цивилизации. Москва, «Энциклопедия русской цивилизации», 2001.
- ↑ Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. СПб.:Издательство Л.С. Яковлевой, 1994.352 с.
- ↑ Митрополит Иоанн Ладожский. Указ. соч. С. 759.
- ↑ История государства Российского. Указ, соч., с.371.
- ↑ Кобрин В.Б. Указ. соч. С. 77.
- ↑ Историй государства Российского: Жизнеописания. IX—XVI вв. М.,Книжная палата, 1996. С. 371.
- ↑ Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 119.
- ↑ Костомаров Н.И. Указ, соч. С. 306.
- ↑ Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 306.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 273.
- ↑ Святитель Филипп, митрополит Московский
- ↑ Федотов Г.П. Указ. соч. С. 82-83.
- ↑ Федотов Г. П. Cвятой Филипп митрополит Московский
- ↑ История государства Российского. Указ. соч. С. 368.
- ↑ Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 124.
- ↑ Кобрин В.Б. Указ. соч. С. 82.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 274.
- ↑ Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ соч. С. 128.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 274.
- ↑ Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 308.
- ↑ Карамзин Н.М. Предания веков. М.:Правда, 1987. С. 592—593.
- ↑ Митрополит Иоанн Ладожский. Указ. соч. С. 151—152.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С.192, 285.
- ↑ Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. Л.,1988. С. 161.
- ↑ Гейденштейн Р. Записи о Московской войне (1578—1582 гг.) СПБ.,1880. С. 37.
- ↑ Маржерет Ж. Состояние Российской империи и Великого княжества Московского. В кн.:Россия XV—XVII вв. глазами иностранцев. Л.:Лениздат, 1986. С. 237.
- ↑ Иловайский Д.И. Царская Русь. М., 2002. С. 332.
- ↑ История Дипломатии. Т. 1. С. 202.
- ↑ Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце 16 — начале 17 вв. М., 1978. С. 28.
- ↑ C.Cоловьев. История России с древнейших времен. Том 6, гл. 7
- ↑ Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 563
- ↑ Слово Похвальное Царю Иоанну Васильевичу посвящает Н. Словцов. СПБ. 1814
- ↑ Векслер А.Г. Москва в Москве. М. 1982. С. 52-53.
- ↑ Герасимов М.М.Документальный портрет Ивана Грозного//«Краткие сообщения института археологии Академии Наук СССР». 1965. Вып. 100. С. 139—142.
- ↑ Векслер А.Г. Москва в Москве. С. 52.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 333.
- ↑ Марко Фоскарино. Донесение о Московии.
- ↑ Даниил Принц из Бухова. Начало и возвышение Московии.
- ↑ Герасимов М.М. Документальный портрет Ивана Грозного//«Краткие сообщения института археологии Академии Наук СССР». 1965. Вып. 100. С. 139—142.
- ↑ Документальный портрет Ивана Грозного//«Краткие сообщения института археологии Академии Наук СССР». 1965. Вып. 100. С. 139—142.
- ↑ https://gkaf.nsu.ru/rh-book/l-feod8/f08-12.html Кобрин В.Б. История одного бюста.
- ↑ Векслер А.Г. Москва в Москве. С. 53.
- ↑ https://gkaf.nsu.ru/rh-book/l-feod8/f08-12.html Кобрин В.Б. История одного бюста.
- ↑ Векслер А.Г. Москва в Москве. С. 52-53.
- ↑ https://gkaf.nsu.ru/rh-book/l-feod8/f08-12.html Кобрин В.Б. История одного бюста.
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. С. 326—328.
- ↑ Владислав Цыпин, прот. Церковное право (Глава 55. Препятствия к заключению брака)
- ↑ Валишевский К. Указ. соч. C. 384.
- ↑ Муравьёв А.Н. Путешествие по святым местам русским. М.: Книга-СП Внешиберика, 1990. Часть 1. с. 281.
- ↑ Павел Коробов. Царская усыпальница// Независимая газета от 26.04.2000.
- ↑ Посещение Лебединского горно-обогатительного комбината http://kremlin.ru/events/president/news/55052
- ↑ Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 154.
- ↑ Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб. 1992.
- ↑ Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., Независимая газета, 1993, с. 26, с. 114.
- ↑ Пронина Н. Иван Грозный — «мучитель» или Мученик? М. Яуза. 2005. С. 381.
- ↑ Флетчер Д. О Государстве Русском. СПб. 1905.
- ↑ Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России. СПБ. 1897. С. 47
- ↑ Петр Великий: Государственные деятели России глазами современников. — М., 1993. — с. 355—356.
- ↑ Как Грозный стал тираном? доктор исторических наук Филюшкин А.И.//Историк. 2017. № 1.
- ↑ Полный курс лекций по русской истории. Ростов-на-Дону, 1999. С. 125
- ↑ Вечный спор о грозном царе//Историк. 2017. № 1 (25).
- ↑ СЕКРЕТАРИШКА ГЕНЕРАЛИССИМУС//Родина. 2005. № 3. С. 7-11.
- ↑ Историк. 2017. № 1 (25).
- ↑ Москва и ея окрестности. М.: Обложка и титул печатаны в типографии бывш. Ф.Б. Миллера, Покровка, Машков пер., д.12, 1882, с. 13.
- ↑ Москва и ея окрестности. М.: Обложка и титул печатаны в типографии бывш. Ф.Б. Миллера, Покровка, Машков пер., д.12, 1882, с. 114.
См. также[править | править код]
Литература[править | править код]
Интернет-ресурсы[править | править код]
- В.И. Костылёв. Иван Грозный (любое издание)
- А.М. Волков. Зодчие (любое издание)
- Иван Васильевич Грозный // проект «Хронос»
- Иван Грозный // сайт «Великие властители прошлого»
- Если бы Иван Грозный победил Тюрин А.
- Волков В. А. Казанские походы Ивана IV
- Иван Грозный на портале «ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ»
- «ИВАН ГРОЗНЫЙ И ФЕНОМЕН ОПРИЧНИНЫ» Сапунов Б. В. д-р ист. н.
- Реконструкция облика по черепу методом Герасимова
- Мертвые царевны(о химической войне, которая велась против царского дома)// сайт газеты «Известия»
Первоисточники[править | править код]
- Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), репринт 1904. Патриаршая или Никоновская летопись, т.13, М.: Наука, 1965.
- Записки о России. XVI — начало XVII в. М.: Издательство Московского университета, 1990. 288 с.: ил. Под редакцией В.Л. Янина.
Вступительная статья, перевод, комментарии и составление А.А. Севастьяновой.
Литература[править | править код]
- Соловьёв С. М. История России с древнейших времен, том.6. — М., 2001
- Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории
- Бестужев К.Н Русская история. — М.: Вече, 2007. — ISBN 5-9533-1518-0о книге
Литература по Ивану Грозному и его эпохе:
- Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической истории России середины XVI в.. — М.: 1960.о книге
- Каргалов В. В. На степной границе. — М.: Наука, 1974.о книге
- Курукин И.В, Булычёв А.А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного. М.: Молодая Гвардия, 2010. 416 с: ил.
- Королюк В. Д. Ливонская война. — М.: изд-во АН СССР, 1954.о книге
- Панченко А. М., Успенский Б. А. Кн.1. Киевская и Московская Русь // Иван Грозный и Петр Великий: Концепции первого монарха. Т. 2. — М.: Языки славянской культуры, 2002. — С. 457—478.о книге
- Виппер Р. Ю. Иван Грозный. — М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1944.о книге
- Скрынников Р.Г. Россия после опричнины. Л.: ЛГУ им. А.А. Жданова. 1975. Тираж 5500 экз. 228 с.
- Скрынников Р. Г. Иван Грозный. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2006. — 480 с. — Историческая библиотека. — ISBN 5170043589о книге
- Пронина Н. Иван Грозный. "Мучитель" или мученик?. — М.: Яуза.Эксмо, 2005. — ISBN 5-699-13874-9о книге
- Белов Е. А. Предварительные замечания к истории царствования Иоанна Грозного. Журнал Министерства Народного Просвещения, 1891 [3]
- Кром М.М. Вдовствующее царство: Политический кризис в России 30-х - 40-х годов XVI века. М.: Новое литературное обозрение, 2010.
(Серия "Historia Rossica") - 888 с.
- Флоря Б.Н. Иван Грозный. М.: Молодая гвардия (Жизнь замечательных людей). 2011.
- Хованская О.С. Осада и взятие Казани в 1552 году. Историко-археологический очерк. Казань, 2010.
Специальная литература[править | править код]
- Дипломатия Ивана IV // История дипломатии // Под ред. В. П. Потемкина. Т. 1. — М.: ОГИЗ, 1941. — С. 200—203.о книге
- Статья Иоанн IV Васильевич из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона
Публицистика[править | править код]
- Манягин В. Г. Апология Грозного Царя: Критический обзор литературы о царе Иоанне Васильевиче Грозном. — «Библиотека Сербского Креста», 2004. — 296 с. — ISBN 5981510110о книге
Литература по экономической истории:
- Милов Л. В. «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса», М.: РОССПЭН, 1998. [4]
Литература по истории земских учреждений (земских соборов и местного самоуправления) эпохи Ивана Грозного:
- Беляев И.Д Земский строй на Руси. — 2004. — ISBN 5-02-026864-Xо книге
Литература по военным реформам Ивана Грозного:
- Чернов А.В. Вооружённые силы Рyccкого Государства в XV-XVII в.в.. — М.: Воениздат, 1954.о книге
Литература по внешней политике
Нотович Н.А. Россия и Англия. От эпохи Ивана Грозного до Крымской войны. Историко-политический этюд. М. 2016. 288 с.