а | б | в | г | д | е | ж | з | и | й | к | л | м | н | о | п | р | с | т | у | ф | х | ц | ч | ш | щ | ы | э | ю | я

ДАРЕНИЕ. (Из откуда-то, не помню:)

[...] "первоначальная дистрибуция вещей осуществлялась путем раздаривания. Потлач, господствующая система доэкономического поэсиса, означала, что вещи не задерживаются у "владельца", а непрервыно переходят из рук в руки [...] они вновь отчуждаются благодаря атрибуту щедрости, главному атрибуту вождя, а впоследствии и короля".

Раздача сводится к обмену вещей на престиж, покупку восхищения. Это самая ранняя и естественная форма экономической жизни.

"Борис Поршнев, изучая хозяйство раннего европейского Средневековья, обнаружил, что почти повсеместно огромная роль принадлежала указам, законодательно запрещающим или ограничивающим дарение. То есть мы имеем дело с мерами принудительными и даже насильственными -- как еще назвать эти свидетельства легитимации происходящей смены полярностей?".

То есть речь идет о законодательном принуждении к капитализму.

ДЕВСТВЕННОСТЬ. (Сон.) В каком-то мутном сне видел девушку-модель, которая давала интервью журналу "Гон" (во сне я знал, что это такой российский журнал "для мужчин", нераскрученный, но быстро поднимающийся). Она там, в частности, говорила, что выходит замуж, и в качестве свадебного подарка решила подарить будущему мужу свою девственость. Понятно, что хирургом деланную, ага. А потом она подумала, и решила заиметь себе несколько девственных плев, типа по одной на каждого мужчину, "который что-то значил в моей жизни" (то есть не считая всякое случайное мужичалово для перепиха). Получилось всего одиннадцать, и хирурги намучались, их там размещая. Взяли много (во сне сумма показалась мне очень даже приличной), но - "понимаете, я хотела как-то очиститься от всего этого, от всех этих воспоминаний".
Свадьба завтра, причём с утра, потому что хирургически приобретённая невинность типа долго не держится, "а я хочу быть для Него целой".
К концу интервью как-то выясняется, что у неё ребёнок, девочка. От "Него".
"Я считаю это совершенно нормальным. Я взрослая ответственная женщина, и имею полное право распоряжаться своим телом" - тут же заявила она.
И тут же рассказывает историю про какую-то свою подружку, которая, бедняжка, вышла замуж за "ну, знаете, восточного человека", и его родители, не обнаружив крови на простыне, выгнали её из дома, а она - - -, а он - - -, и, короче, она слегка свихнулась и зашила себе половые губы суровой ниткой. "Я не могла её одобрить, но в чём-то я её поняла."
"Что вы сделали в этой ситуации?" - "Я оказала ей моральную поддержку"...
Дальше не помню. Кажется, проснулся.

ДЕВЯТОЕ МАЯ. Прежде всего, это был один из трёх основных советских праздников. В треугольнике "1 мая" - - "9 мая" - - "7 ноября" (с учётом четвёртой точки - 31 декабря, Нового Года как единственного "светского" праздника, никак не связанного с идеологией) 9 мая можно было считать кульминацией.
1 мая был "интернациональным праздником" - "Днём международной солидарности трудящихся". Важным тут было слово "международной". По сути дела, это был праздник коммунистического движения, начинавшегося именно как интернациональное.
7 ноября - это момент перехода "интернационального" в "национальное": "начало построения социализма в одной, отдельно взятой стране", своего рода прорыв границы, разделяющей "интернационалку" и "национальную государственность" (здесь, разумеется, возникает тема насильственной дефлорации).
И, наконец, 9 мая: это праздник победившей советской государственности, единственный чисто национальный праздник "советского народа".
В этом смысле понятно, почему Сталин так хотел, чтобы Берлин был взят 1 мая. По сути дела, он собирался уничтожить "первомай", заменив его Днём победы. Что было понятным и простительным, но всё же экстремизмом: полное удаление "интернациональной" компоненты (она же - пренатальное прошлое СССР) не укрепило бы, а невротизировало систему. Брежневская стабилизация, напротив, предполагала вполне отчётливое признание того, что Союз был зачат от России и Интернационала, причём отец в конечном итоге вполне по-фрейдистски погиб от руки своего сына-Союза (точнее, его руководителя).
(Интересно, что роспуск Коминтерна и замена его Информбюро - некоторого подобия "снг" - были мотивированы именно военными событиями.)
Вообще говоря, Великая Отечественная Война (не путать с WW2) была, среди всего прочего, столкновением двух зеркально противоположных проектов, предполагающих проблематизацию соотношения "национальное/интернациональное", точнее говоря - по-разному конституирующих обе части оппозиции. Немецкий проект предлагал иерархическое разделение наций, где наверху оказывались бы самые несмешанные (арийцы), а внизу - само смешение (евреи - не просто как "нация метисов", но как причина всякой метисации, источник загрязнения крови). ("Арийскость" не имеет собственного содержания и целиком сводится к идее "чистоты крови". "Арийцы" - это те, кто способен удержать свою кровь от смешения.) (Договаривая до конца, "евреи" = "носители доминантных генов", "арийцы" - рецессивных. Отсюда тема "редкости и драгоценности" арийской крови, которая нуждается в охранении своей чистоты.)
Советский проект предполагал ровно обратное: смешение, вынесенное наверх. "Советский народ" репрезентировал собой будущее всесмешение наций, не столько фактическое, сколько символическое. В этом смысле сталинское признание "русского народа" в качестве субъекта (через признание его заслуг как победителя в ВОВ) технически было оформлено через тот же самый мезанизм представительства: русские (а не евреи) как "самый интернациональный народ", как уже состоявшееся "смешение". Соответствено, "советская русификация" была отождествлена с "интернационализацией" (и легитимизирована ею).
Сам характер праздника - пышный и помпезный - являл собой, помимо всего прочего, ещё и дань уважения к поверженному врагу. Более того, с течением времени это уважение только возрастало. Советское "кино про войну", плавно переходящее в "кино про немцев", сделало его легальным (после "17 мгновений" не симпатизировать фашистам было бы противоестественно).
Можно даже сказать (не без натяжки, но чёрт с ней - эта тот самый случай ложной мысли, которая, тем не менее, нуждается в проговаривании), что в обществе росла тоска по "фашистской Германии" как по недостающей половине - нечто вроде тоски любовника по коварной и жестокой женщине, которая его, конечно, обманула и предала, и которую надо было убить, но без которой жить тоже не хочется. 
И стареющий Советский Союз в конце концов наложил на себя руки, не в силах пережить гибель гитлеровской Германии - перед смертью всё отдав её некрасивой дочке, фе-ер-ге.
  

ДЕМОКРАТИЯ. (Из Кара-Мурзы:) ...В фундаментальной трёхтомной "Истории идеологий", по которой учится западный интеллигент, читаем:
"1798 год построил необычную конструкцию -- государство перманентной революции. Постоянная угроза со стороны старого режима заставляет современное государство непрерывно повторять революции. Вот небывалое изобретение 1789 года: соединение государства и революции повторение революции ради государства... Полно глубокого смысла то, что пришествие демократии как государства не могло произойти без развязывания гражданской войны. Гражданские войны и революции присущи либерализму так же, как наёмный труд присущ частной собственности и капиталу. Демократия как государство стало всеобщей формулой для народа собственников, постоянно охваченного страхом лишиться собственности. Гражданская война есть условие существования либеральной демократии. Эта демократия предполагает, что этому "народу" угрожает множество рабочих, которым нечего терять, но которые могут всё завоевать; она предполагает, таким образом, что в гражданском обществе, вернее, вне его, существует внутренний враг. Понимаемая таким образом демократия была ничем иным, как холодной гражданской войной, ведущейся государством."

ДЕМОКРАТИЯ. Демократия на самом деле является глубоко пессимистическим взглядом на мир и общество.
Она рассматривает общество как нечто не подлежащее переменам в принципе. Всякий искренний демократ в глубине души верит в то, что все перемены ничем не кончаются, вернее даже -- кончаются ничем. Только это может обосновать философский плюрализм, свойственный мышлению демократа: убеждённость, что всякая борьба мнений -- это чепуха, поскольку все они равно бесполезны (хотя и по-своему и забавны).
Основание всего этого весьма любопытно. Демократ считает, что в обществе меняться нечему, и именно поэтому-то в нём ничего не меняется. В обществе, по их мнению, действуют либо объективные и неизменные законы экономики, демографии и вообще "статистика" -- либо "самовыражающиеся индивиды". Тогда действительно менять-то и нечего.

ДЕМОКРАТИЯ. Надо признать: демократия действительно является вполне приятным общественным устройством, если только предположить, что общество непременно должно быть как-то устроено.
То есть -- если (серьёзно) считать, что самое важное -- как-то успокоить людей, чтобы они не бросались друг на друга, и что никаких более важных дел у людей нет. Если мы примем, что нет ничего помимо "внутривидовой реальности", в которой мы находимся, и внешнего мира не существует -- тогда, действительно, демократия является "наилучшим устройством" в смысле отсутствия неприятностей.
Демократия -- высшая форма выражения коллективного эгоизма. Конечно, она "смысла жизни не даёт", и никаким высоким целям не служит. Однако, если "высоких целей" нет, то "насочинять" их себе тоже ведь нельзя. При этом просто "придумать цель вне себя" -- это откровенная дурь и даже преступление против ума. Можно, скажем, придумать себе "врага" или даже нажить его в натуре. Пользы от этого никакой, а вред (причём именно для ума) колоссален, поскольку "придуманная цель" -- враньё по определению. Цель необходима, или это не цель вообще.
Что же касается такой цели, как "сохранить кой-какой порядок", то демократия вполне решает эту проблему.

ДЕМОКРАТИЯ. "Наша демократия", как её не принаряжай, всё равно будет смотреться как дешёвая крашеная блондинка.
И это правильно. "Пергидроль" он и есть "пергидроль".

ДЕМОКРАТЫ. Карен Свасьян:

Именно так. "Немеханическое" (и, добавлю от себя, "неидеологическое") = единокровное. Этническое то есть.
 

ДЕНЬГИ -- это материя, ибо к ним всегда можно прибавить. Их можно копить, собирать. "Капитал составлять."
"Делимость" денег несколько более условна (как всегда и бывает с материей), хотя потенциально в общем-то возможна. Главное -- именно в том, что к деньгам всегда можно добавить ещё денег, и это ничем не нарушит их природы. Нет идеи ста рублей. Вот это и есть самое главное.
Точно так же и однородность. Один рубль ничем не отличается от другого, вернее -- все отличия полностью несущественны. (Номера купюр как раз могут быть уникальными -- для целей контроля и т.п. -- но это ничего не значит.)
Точно так же и "атомистика". Как и у материи, делимость денег должна где-то кончаться. Она кончается на "рубле" или "долларе", но в принципе дело могло обстоять и иначе.

ДЕНЬГИ. (Штайнер) …как эквивалент товаров обмениваются на труд. Но в действительности такой обмен невозможен, он -- только видимость.
В жизни те или иные процессы вполне могут не только пониматься в ложном смысле, но и в ложном виде происходить [выделение моё -- К.К.].
Деньги и труд не являются взаимообмениваемыми ценностями, деньги могут обмениваться лишь на продукты труда. Поэтому, если я даю деньги за труд, я совершаю нечто ложное. Я совершаю мнимый акт. Ибо в действительности я могу давать деньги не за труд, а только за продукты труда.

ДЕТИШЕЧКИ. Такое вот описание:

Они смотрели туда, на эту скамейку у белой колонны. И они счиняли истории про них - этот похож на Андрея Миронова, а этот - как артист Дима Харатьян. "Немчики, немчики". Так говорят о котятах.
У русского народа в крови почтение к барчуку. Барчук как младенец Христос, его глаза прозрачны, и бог знает, как они вообще зачинают детей - эти счастливые люди из шестикомнатных квартир. Когда Революция декларирует равенство, мы ждем смерти этого старого комплекса. Но миф не удается - и барчук появляется вновь. Ребенок-иностранец конечно же тоже барчук. Но это сверх-идол, он даже не разговаривает, он поет что-то свое, и несломавшийся голос, и все это - непонятный язык, спонтанный, казалось бы смех, делают его ангелом, чьи мотивы чисты и непонятны нам, уже ставшим в свои десять лет человеческой массой.

Однако, логическим завершением такого отношения является всё-таки сорокинское:

- Няня, а ты помнишь своё шестнадцатилетие? - непокорно склонив голову, Настя следила за ползущим по полу рыжим муравьем.
- Хосподи, да я уж тады на сносях была!
- Так рано? А, ну да! Тебя же в пятнадцать сосватали.
- То-то ж и оно, золотце моё. А к заговенью-то на Рожство и родила Гришу. Да токмо он, сярдешнай, от ушницы помёр. Потом Васятка был, опосля Химушка. К двадцати-то годам у мене один бегал, другой в люльке кричал, третий в животе сидел. Во как!
Опухшие белые пальцы няни мелькали в каштаново-золотистом водопаде волос: тяжелая коса неумолимо росла.
- А я никого не родила, - Настя наступила кончиком парусиновой туфельки на муравья.
- Хосподи, о чем тужить-то, золотце моё! - колыхнулась няня. - Тебе ли красоту на семя пущать? Ты на другое сподоблена...
...Настю подали на стол к семи часам. Её встретили с восторгом легкого опьянения.
Золотисто-коричневая она лежала на овальном блюде, держа себя за ноги с почерневшими ногтями. Бутоны белых роз окружали ее, дольки лимона покрывали грудь колени и плечи, на лбу, сосках и лобке невинно белели речные лилии.
- А это моя дочь! - встал с бокалом Саблин. - Рекомендую, господа!
Все зааплодировали.

То есть "барчука сахарного" хочется в конце концов "скусять".

ДИКТАТУРА. "Тоталитаризм" предполагает, что какая-то одна сила управляет или пытается управлять целым (тем самым ограничивая и утесняя всех остальных). Но эта "одна сила" является прежде всего чем-то, она -- что-то определённое, хорошее или плохое -- неважно.
Демократия (не "какая есть", а в идеале) предполагает, что никакая сила не управляет целым. Из этого совершенно не следует, что целое просто предоставлено само себе. Демократия безжалостно подавляет всё, что претендует на управление целым. "Можно быть свободным, но нельзя быть свободным от свободы", нельзя даже мыслить недемократически и уж тем более выступать против свободы.
Можно в таком случае предположить, что есть-таки нечто над целым. Поскольку ничто сущее не имеет права на эту власть, это власть Ничто.
Демократия -- это официально оформленная диктатура Ничто.
Что и является, в общем, "естественным положением дел".

ДИНАСТИЯ. Со страницы, посвящённой Rote Armee Fraktion:

Ульрика Майнхоф – потомок великого поэта-романтика Фридриха Гельдерлина. Когда она была совсем крошкой, она хотела стать монахиней. Когда выросла, решила стать учителем. Она с головой ушла в педагогическую науку. Она считалась передовым педагогом, активно участвовала в пацифистском движении. Она издавала газету, а ее муж переводил на немецкий язык шведские порнографические книги, они были обеспеченными людьми.
Гудрун Энслин – прямой потомок самого Гегеля. Она тоже училась на педагога и на каникулах бесплатно работала в приютах. Именно беспокойство за обездоленных привело ее к левым. Но не только – она была без памяти влюблена в Андреаса Баадера.
Андреас Баадер происходил из рода великого немецкого философа первой половины 19 века Франца Ксавера Баадера...
Хорст Малер был родственником«гордости немецкой музыки» Густава Малера. Хорст, хоть и придерживался левых взглядов, вполне вписывался в общество и был преуспевающим адвокатом.

Особенно красиво, что потомки Гегеля и Гёльдерлина вновь сошлись в некоем мистическом союзе. "Кровь".
 

Интересно, почему слово "воровка" звучит заметно смачнее, чем мужское "вор"? Возможно, дело в семантических полях: "вор" как уважаемое "звание", с одной стороны - и "воровка", как "шырля-мырля", цапнувшая с прилавка "памаду дарагую", с другой. Отсюда и - - -
  

ДИССИДЕНТСТВО. Если кто-то пострадал от плохой власти, это не значит, что он хорош Новодворская пишет нечто в таком духе: Чорновила водили в сибирских лагерях босиком по снегу... поэтому хохлам надо отдать Крым и вообще что прикажут. Последнее не очень интересно -- но любопытен сам аргумент. Примем даже, что советский режим был в целом плох. Но из чего следует, что все его враги были отличными ребятами? Кто-то, может, и был... но ведь сажали-то не только "за правду"! Сажали и за разбой. Но Чорновил "политический"! Хорошо. Но, может статься, Чорновила стоит сажать при всех режимах? Те, кто взорвал бомбу в московском метро, тоже были "за свободу" и против советской власти. Их расстреляли зря? А Чорновил уверен, что зря. Чорновил действительно опасен -- любой власти, и любая власть, кроме его собственной, просто обязана его по -- садить. То, что посадившая его власть была "плохой" (на минутку согласимся с этим), ничего не меняет в этом факте.
Кто не понимает, что "чорновил" хуже любого Берии, тот пусть не берётся рассуждать и о Берии. Потому как лишён "естественного чувства правды".

ДИССИДЕНТЫ -- это враги "по определению". Поскольку они считают "всех ваще" виновными в том, что они "вынуждены" быть частью "этой страны". "Поелику же я отлучён от Парижу, я имею полное право гадить здесь как угодно" -- причём именно всей стране в целом.
Они же "приличные люди" и не будут отнимать медяка у старушки... и вообще делать зло кому-то конкретно.
Нет, зачем же. Это мелко. Вот Родину продать -- это Деяние, достойное исполинов.

ДИСЦИПЛИНА. Если чего-то не видно, это вовсе не значит, что его нет. Весьма часто это значит, что оно-то как раз настолько важно, что его не показывают, а держат где-нибудь в "незаметном месте". Чаще всего - внутри.
В идеале, вся "репрессивная машина власти" должна быть спрятана внутрь индивида. Ей там, впрочем, самое место - поближе к управляемому объекту. Проблема в том, чтобы её там смонтировать. Это достаточно сделать один раз, дальше эта штука становится социально-наследуемой.
Интересно, что у русских этого нет, а у "каких-то" Ыстонцев, например, есть. Их национальная дисциплина изумительна: ни один Ыстонец супротив своих (и своего государства) никогда ничего не сделает - ну или разве только за очень большие деньги. А русские - за милую душу. Чувствуете разницу? За милую душу, за "рюмочку похвалы" (Розанов). "За так".
Потому что нет внутреннего запрета. Нет "государства внутри". А есть умственная грыжа на том самом месте, где у старших наций - какая-нибудь полезная "внутренняя монголия".

ДИСЦИПЛИНА. К предыдущему, цитата из одной статьи в Русском Журнале:

Западному бизнесу присущ странный корпоративизм и этика, когда они играют на внешних рынках. Смит с Джонсом могут быть какими угодно непримиримыми конкурентами у себя в Америке, но на внешних рынках они будут держаться друг за дружку. Этим они разительно отличаются от весьма распространенного типа отечественного бизнесмена, которому по сути наплевать на неприятности у своего конкурента на внешних рынках, лишь бы с ним самим не случилось беды. Таким образом, в западном деловом сообществе происходит своеобразная "цепная реакция" - никто не будет иметь дело со страной, где ущемили права его конкурента.

   

ДОБЫЧА. "Мир как опасность и добыча" ("Цивилизация ног" и "цивилизация рук").
Первобытное мышление кажется нам "мифологическим" (читай -- непонятным), поскольку мы не понимаем в нем самого главного.
Мы живем в "цивилизации рук", где главный режим действия -- это манипуляция. Человек, находясь на одном месте, делает что-то руками. То, что при этом происходит в его голове, очень похоже на ручную работу. Это "ручное мышление","умное рукоделие". Вся наша жизнь -- это прежде всего обработка предметов.
Это и называется трудом. Наше мышление -- это умственный труд, рукоделие.
Первобытное же общество основано не на труде, а на охоте. Охота -- это выслеживание добычи и избегание опасности. Для этого нужны не столько руки, сколько ноги. Первобытное общество -- это "цивилизация ног", а не рук.
Более того, первобытным можно называть только то общество, которое основано на выслеживании и избегании, -- и никакое другое.
Соответственно, мышление первобытного человека больше напоминает охоту, а не рукоделие. Это мышление выслеживающее и избегающее.

ДОБРО. В российском понимании, самом-самом оптимистическом: разница между большим и меньшим злом.
(Поскольку "положительного добра" мы не видели уже незнамо сколько времени - и даже забыли, какое оно бывает.)

  

ДОБРО И СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Добро: существование объектов за счет (окружающей) среды.
Справедливость: устойчивость среды за счет (существования) объек- тов, находящихся в ней.
Добро: множественность за счет единства.
Справедливость: единство за счет множественности.

ДОБРО. (Из какой-то Упанишады:)

"184(185). Пространство, которое лежит между дорогой богов и Агастьи -- путь ПРЕДКОВ. [...] 186(187). Там пребывают восемьдесят восемь тысяч мудрецов [и] домохозяев, [которые] вновь возвращаются [в земную жизнь] в виде семени [и] способствуют осуществлению дхармы. 187(188). Между семью риши и тропой слонов В мире богов находится такое же число мудрецов, свободных от всякой деятельности. 188(189). [...] они там пребывают до наступления конца света. 189(190). Оттуда [происходят] веды, пураны, [...] и всё, что только основывается на речи. 194(195). [...] случаи же их возврата сюда неизвестны".

Путь Добра -- это "путь богов" (оттуда происходят все "благие учения"). Путь Правды -- это "путь предков", которые вновь и вновь приходят поддерживать справедливость в мире.

ДОБРО. "Добро" как этическая позиция сводится ко мнению, что главной ценностью являются существа (люди, собачки, неважно кто), живущие в мире (а не сам этот мир с его законами) и их эволюция. Главной опасностью признаётся мир как среда, которая ограничивает возможности существ и откуда исходит угроза для их жизни и благополучия. (То, что из этого мира они берут ресурсы и пользуются его законами, считается само собой разумеющимся). Позиция добра связана с восприятием всех существ как объектов или сущностей, и связана с категорией внутреннего. Позиция добра в практическом смысле сводится к "спасению всех существ". Под спасением понимается их "перемещение в благие миры". (С обычной точки зрения добрым является желание, чтобы все были, скажем, богатыми американцами, или жили как богатые американцы.) Достаточным условием для того, чтобы претендовать на это, является высокий эволюционный уровень существа (никакое "добро" не даст таракану цветной телевизор), при этом потенциальная опасность, ис -- ходящая от иных существ, в принципе игнорируются. Игнорируется и тот факт, что "благие миры" существуют не сами по себе и нуждаются в поддержании своего существования (порядок невозможно только потреблять).
Хотя вообще-то для того, чтобы кому-то что-то дать, надо сначала это получить. Добрый человек действительно поделится последней рубашкой, но это не значит, что он хорошо умеет шить рубашки.

ДОБРО. Добро -- это "лучше", "вверх". Справедливость -- это "не хуже", "не ниже". Идея добра -- это совершенствование всех существ и подъём их на самый высокий уровень, какой им доступен. Впрочем, второе -- то же самое, что и первое: именно условия среды позволяют им совершенствова -- ться. Позволяют -- но не заставляют. Идея справедливости -- это сохранение и совершенствование сущест -- вующего мира, и существ, как частей его. Справедливость заставляет су -- ществ совершенствоваться (хотя сама по себе и не даёт им сил на это). Силы справедливости есть везде, поскольку сохраняют и этот и все высшие миры от распада (вплоть до Единого). Силы добра тоже есть везде, поскольку всё стремится вверх.

ДОБРО. Добро: существование объектов за счет (окружающей) среды. Справедливость: устойчивость среды за счет (существования) объек -- тов, находящихся в ней. Добро: множественность за счет единства. Справедливость: единство за счет множественности.

ДУРЬ. Западники и славянофилы спорили, чья дурь лучше (и легче переносится) -- своя или заёмная.
Но всё, о чём они спорили, была дурь, и (почти) ничего, кроме дури.
Разумеется, мы не только травились собственной дурью, но постоянно импортировали её в несметных количествах. Импортная дурь пахла иначе (хотя тоже не фиалками -- чего стоил один марксизм), но всё равно была дурью, и ничем иным.

ДУРЬ. Увы, но когда учение об Уме станет всеобщим (и даже гораздо раньше того) на Россию налетят новые виды дури, более тонкие, но и неизмеримо более опасные. Мы впадём в такие искушения, каких доселе никто не знал. И, главное, это произойдёт заранее, ещё до принятия Ума -- так что "пир духа" сразу и начнётся преизряднейшей пердухой. Избежать этого никак нельзя. "Беспощадный гнев Сатаны" нас не минет в любом случае.
Это не значит, что "всё бесполезно". Скорее -- мы всё равно должны принять Ум и убрать хотя бы имеющуюся дурь. Ведь пока нас гнетёт старая дурь, нам жизни не будет, и поэтому её всё равно надо убрать.

ДУХОРЫЛКА. 1. Философ-культуролог, историк культуры, вообще пещелыга-гуманитарий, придерживающийся историзма, идеализма, и во всём видящий "смену культурных форм".
2. Кафедра философии культуры в высшем учебном заведении.

ДУША. Порфирий: "Всякая порождённая вещь существует благодаря причине своего порождения, потому что ничто не рождается без причины. Но между порождёнными вещами те, которые обязаны своим бытием соединению элементов, являются тленными, преходящими. Наоборот, те, которые, не будучи составными, обязана своим бытием простоте совей субстанции, являются непреходящими и неразрушимыми... Душа и разум являются рождёнными в том смысле, что они происходят от причин, но не что они являются составными."

ДЭВЫ И АСУРЫ. Собственно говоря, "монотеизм" (то есть "христианство") ничего не меняет. Существуют "культуры дэвов" и "культуры асуров". То есть последние, кажется, уже не существуют. Именно поэтому стала возможной "единая Европа": это чисто дэваническая цивилизация. (Рим, впрочем, тоже стал возможным только после того, как добил Этрурию).

И, разумеется, единственный шанс России - это победа асу над дэва, ночи над днём и открытого космоса над "твердью небесной".

То есть "сатанизм" в каком-то смысле прав, но он совершенно неправильно толкует Сатану. На самом деле Тёмные добры и прекрасны (и к тому же они создали людей, за что нам следует быть им благодарными), а атлантистские дэвы - отвратительны и страшны.

ДЭВЫ И АСУРЫ. Совершенство (красота): соответствие себе. Путь к этому: добро. Истина: соответствие иному. Путь к этому: справедливость. Совершенство касается субъектов, истина -- среды (она -- свойство мира и нас как части мира).
Логика дэвов: соответствие себе и иному силами иного (среды).
Логика Асуров: соответствие себе и иному своими силами (всех субъектов).
Позиция дэвов имеет логический дефект: как же силами иного можно дать само-соответствие? Речь явно идёт о "внешнем формировании" субъектов средой, "делание добрыми". Зато это удобно и просто (хотя до конца и нереализуемо). Справедливость же обеспечивается из среды (законность, договор и всё такое прочее).
В позиции асуров справедливость -- дело каждого, там все субъекты активны и ведут войну со злом в себе и других. Зато среда бедная.
В космосе выжили бы только асуры.
Где они, впрочем, и находятся.

а | б | в | г | д | е | ж | з | и | й | к | л | м | н | о | п | р | с | т | у | ф | х | ц | ч | ш | щ | ы | э | ю | я