МАЙЯ. (Если Шанкара отождествлял майю и авидью, то его последователи склонялись к мысли, что)...майе скорее свойственны творящие, порождающие (viksepa -- дробящие) функции, а авидья выступает прежде всего как "скрывающая" (avarana) сила.
То есть "майя" -- это нечно разделяющее, а "авидья" -- смешивающее.

МАРГИНАЛЬНОСТЬ. Политические пристрастия, художественный вкус, любовь к определенным вещам и т.п. сами по себе не очень интересны. Они интересны только как возможность связей с другими людьми, имеющими схожие вкусы и интересы. Если ты коммунист, то есть вероятность, что у тебя будут знакомые коммунисты -- или что с другим коммунистом ты найдёшь общий язык.
Особенно интересны в этом отношении взгляды крайние, отклоняющиеся от нормы. Они-то и сплачивают большие коллективы людей, не давая им рассыпаться. Гвозди всегда твёрже дерева, которое они скрепляют.
В этом смысле экстремисты и маргиналы играют важную общественную роль: их узкие и тесные кружки скрепляют общество в целом.
Вот, например, в довольно рыхлом и равнодушном обществе завелось три филателиста. Собираются, корпят над марками. Но ведь у каждого из них -- семья, жена, знакомые по работе. Вся эта "внешняя" (по отношению к маркам) жизнь начинает зацепляться друг за друга ("слышь, Борь, я этот альбомчик твоей жене передам завтра", "а вот у нас на работе было…", "ну давай я твоего Аркадия к нашему урологу пристрою"). В результате образуется целый куст общественных связей -- там, где его не было и быть-то не могло.
Именно поэтому в высокоинтегрированных обществах (типа западных) маргиналов выращиваюжт, как картошку. "Пользы для".

МАРКСИЗМ. Учение Маркса было непобедимо, пока было кого побеждать. "Непобедимое" не значит "бессмертное": наоборот, оно не имело никакой своей жизни и нуждалось во врагах, чтобы существовать за их счёт.
Запрет антимарксистских и немарксистских учений был запретом марксизма. Побеждая, марксизм захватывал духовное имущество побеждённых и им жил. Он был революционным учением -- то есть боевой машиной в сфере духа. Боевая машина не может ничего создать, построить или вырастить: она может только отнять.
Оставить революционное учение без врагов -- всё равно что запретить армии грабить на чужой территории.

МАСКВА. Из москвофобских мечтаний одного петербуржца:

...Москвичи, ответьте, а вы наследникам Ульянова от своей «з/п» отстегиваете процент за то, что Ленин столицу в Москву перевез? Ведь жили бы вы сейчас в такой дыре, почище Бологова. Поскольку ведь менталитет московский не выдержал бы такого давления, какое вы сейчас на всех в России оказываете. Сбежали бы вы из Москвы как тараканы кто куда, поскольку безродные вы в большинстве своем, «лимита» россейская, в генах которой усиленное питание за счет 150 миллионов, пытка колбасой на фоне всеобщего россейского 70-летнего голода… А в Питере всегда был ко всему не шкурный, не колбасный подход, а токарный, слесарный, образвательный, культурный и интеллегентный . Питер, это единственная столица в Европе, которая не познала врага... Представляю, как бы вы колбасились, если бы пережили блокаду. Да и не пережии бы, буть не тсолицей... В Питере, если б Ленин столицу не перевз, было бы сейчас второе Токио с виадуками над зимним дворцом… А в России второе немецко-японско-корейское чудо. Потому что разные мы с вами, москвичи, донельзя. Мы бы вас не душили, как вы нас налогами, трансфертами, прокурорами и другими фуфловыми псевдо-столичными рычагами. Ведь мы другие, хоть и рядом. Мы бы, будь мы столичные, дали бы волю регионам и вместе с ними бы подымались как пирог на дрожжах. Не, ну конечно, Путин с Чубайсом и компанией все равно в Москве (но не на повышении, а уже в ссылке) оказались бы, поскольку естественный отбор, мля…. Вы сейчас будете обкакивать тоску зоррову из «областного городишки». Это еще раз подтвердит ваш менталитет сноба на пустом месте, который хвалится ПОДСВЕТКОЙ в Москве, а не тем, что он поднял (не задушил) упавший регион, хоть один…Отнюдь. У нас разные корни, мы с вами – РАЗНЫЕ ЭТНОСЫ. Мы – этнос созидания . ВЫ этнос сосущего вампира. Здесь, у нас, даже рабочие на Путиловском так ходят, что их надо застрелить, а потом толкнуть, чтобы упали. И не дождетесь. Москва же на разломе, вот и парятся все в Москве, поскольку пена у рта и шило в жопе. А Питер на болотной подушке, на сваях, спокоен и основателен, Питер у моря и всех океанов, у нас кварталы Достоевского и деревянный ДОМИК ПЕТРА ВЕЧНЫ как память, как трамплин для лучшей жизни во ВСЕЙ РОССИИ.

Особенно меня умилили эти "виадуки над Зимним Дворцом" (очевидно, хрустальные). Манилов-то жив, и рулит форева.
Хотя насчёт голода - понимаю, и очень сочувствую. Но это именно всеобщий российский голод. Тут уж - - -

МАССА. "Масса" как политическое понятие -- это прежде всего бесструктурный конгломерат людей, где полюдье максимально. Массу нельзя разрушить, поскольку "разрушить" -- значит "разрушить структуру", а масса бесструктурна. Она действует только своим притяжением, как чёрная дыра. Сколько и чего туда не бросай, она всё засосёт в себя. Разумеется, малую массу можно расколоть -- то есть силой разорвать её на части, а те -- на ещё более мелкие части, и так далее. Но что, если масса достаточно велика? Чего туда не кинь, всё только увеличит, усилит её. Не бывает ли такого в случае "необратимых и неостановимых социальных катаклизмов"? Солдаты Первой Мировой, бегущие с фронта -- чем больше пытались их остановить, тем больше увеличивали беспорядок. Или "массы" нацистской Германии? С такой массой -- пока в ней самой чего-то не произойдёт -- ничего сделать нельзя.
Не слишком ли велика масса человечества? И не масса ли -- причина гибели любой цивилизации? -- масса инертная, некая "масса усталости"? Когда любое действие только увеличивает усталость?

МАССОВОСТЬ. Интересно, что было бы, если б одновременно жили два Сократа? Ответ: было бы то же самое, поскольку два одинаковых человека = один человек.
Правда, мешали бы они друг другу преизрядно. И кончилось бы тем, что не понадобилось бы Анита и Мелета: кто-нибудь да выполнил бы "свой гражданский долг". Или оба. Так и вижу этих двух Сократов, обличающих и позорящих друг друга на глазах веселящихся афинян.

МАССОВОСТЬ. Чем больше одинаковых людей, тем меньше может каждый из них. Одинаковые люди мешают друг другу, поскольку все пытаются делать одно и то же, хватаются за одно и то же бревно -- и в результате, конечно, устраивают свалку, а бревно как лежало, так и лежит.
В этом смысле трагедия "обычного человека" состоит в том, что он не способен дорваться до "своего дела", поскольку окружен такими же как он (в миллионах экземплярах). Если бы "обычных людей" было бы меньше, то быстро выяснилось бы, до чего это удачный человеческий тип и на сколь многое он способен. Но сейчас ему просто невозможно развернуться -- а безумцы и шизофреники вдруг получают "фору". Эволюционный парадокс: лучшие, победив и размножившись, сами себя заперли в какой-то клетке, составленной из них же самих.

МАТ -- это замкнутый в себе язык, подобный Космосу, и содержащий в себе всё. Этот парадоксальный языковый объект странен даже по своему имени: Матъ -- это мужское производное от слова "мать". Сам мат наполнен такими прокинутыми понятиями (достаточно вспомнить великие образы Пиздеца и Хуйни). Матъ = Прокид светского языка.
При этом мат никоим образом не сводится к "матерным словам". Возможен матерный текст без единого матерного слова -- как, например, некоторые тексты большевиков, матерные по сути и интонации) -- и наоборот.
Например, "буржуй" -- слово в большевистском лексиконе по сути своей матерное, как и слова типа "поп" или "кулак".
Или, например, слово "жид". Безусловно, оно матерное по сути, хотя "формально туда не относимо".

МАТЕМАТИКА. Чем больше ограничений накладывается на объект, тем лучше он описывается математически и тем больше интересных преобразований с ним можно произвести. Математика вообще есть учение об ограничениях (пусть даже самого общего вида).
Математический объект -- это система ограничений без того, что они ограничивают.
С другой стороны, именно ограничения и поддаются "формальным преобразованиям" (и чем они сильнее, тем удобнее эти преобразования производить). Для того, чтобы крутиться без трения, стержень должен идеально подходить ко втулке.

МАТЕРИАЛИЗМ. Материализм действительно может быть только диалектическим, Маркс и Энгельс не врали. Разумеется, диалектику надо понимать в их же смысле -- как учение о единстве противоположностей. Аристотель вполне строго определил "материю" как единство противоположностей.
Так что "диамат" -- вполне античное учение, можно сказать -- восстановление платонизма, и Лосев вполне справедливо и правильно его принял. Более того, он единственный отнёсся к нему серьёзно (именно из-за того, что был платоником). Вообще, марксизм -- не "самозванное учение", как его сейчас представляют. Оно, пожалуй, наиболее укоренено в древних традициях, и может быть определено как рецепция Платона и Аристотеля в Европе и на другом "материале".

МАТЕРИЯ. Материя -- то, что не меняется, если к ней чего-нибудь добавить. Это добавление, в свою очередь, тоже должно быть материей. Это и есть определение материи.
При этом обратное -- о неизменности при делимости -- не всегда верно. Например, материя атомистов не может быть "делима до бесконечности". То есть разделенный атом перестанет быть материей (или вообще перестанет быть).

МАТЕРИЯ. Материя -- это то, из чего складывается всё. Её "делимость" -- лишь оборотная сторона этого её свойства.
Поскольку материя -- это "то, из чего", значит, материя -- это то, из чего всё сложено (а не то, "на что" всё можно разделить!)
При таком подходе из определения материи совершенно не следует, делима она до бесконечности или нет. Этот вопрос должен решаться отдельно.
Эйдос -- это нечто "устроенное", а устройство предполагает схему разделения на части, "единораздельную целостность" (если пользоваться лосевским жаргоном). При этом эйдос делит сам себя: он сам -- своя собственная разделённость. Но он не слагается из этих частей, а только делится на них. Вопрос: "из чего состоит эйдос?", как бы на него не отвечали, не предполагает ответа "из своих частей". Эйдос един, разделяется на части, но не слагается из них ( а материя слагается из частей, но не разделяется на части, поскольку является "слитной": сложение же не требует различения того, из чего складывается сумма.)
Реальный объект разделяется на части и складывается из (тех же самых) частей, он -- единство эйдоса и материи.

МАТЕРИЯ. Материя в платонизме -- это "делимое", возможность разделения самой себя (как угодно).
Поэтому предел делимости материи -- это конец материи вообще.
Если же материя не может делиться как угодно, а лишь по определённым путям или линиям, заранее данным в ней (как, скажем, вещество делится на молекулы), то это уже не совсем материя, а (частично) что-то другое. Вовсе неделимые объекты вообще нельзя назвать материальными, и Демокрит совершенно справедливо называл атомы "эйдосами".

МАТЕРИЯ. Одну и ту же вещь можно использовать и как "материю" ("вещество"), и как, собственно, "вещь", и как "идею" (эйдос, образец).
Вещи можно жечь, переплавлять или просто что-то "составлять" из них. Именно это "составление", сложение вещей, и делает из них материю.
Демиург, напротив, всё разделил. То есть возвёл куски материи в ранг идей. Так что "материя" и "идея" -- это просто разные употребления одного и того же. Это разные, так сказать, стратегии.
Поэтому "материи самой по себе" и "идей самих по себе", в общем-то, нет. Есть безразличие (и сложение) -- и внимание к строению (и разделение). Это стратегии использования одного и того же, а не их "собственные свойства".

МАТЕРИЯ. Природа, материя -- это действительно ум (Гегель тут был прав). Но это не просто "ум, отпустивший себя в природу". Это ум, полностью подавивший себя, испугавшийся сам себя и пошедший против себя. Материя = форма самоподавления ума.
Соответственно, ум проще материи. Природа -- это "отрицательная рефлексия", самоотрицание ума. Поэтому нижние этажи материи так невероятно сложны и "хитро устроены", и так непонятны. Они и должны быть такими -- тёмными, запутанными мыслями, которые крепко пеленают ум.
Мир -- это застывшее недоумение.

МАФИЯ. Из жизни кукушек:

Организованная преступность не является исключительным достоянием "хомо сапиенс". Кукушки, обитающие в Испании, например, достаточно профессионально занимаются рэкетом. К этому распространенному в уголовном мире средству они обращаются, чтобы обеспечить своим потомкам сытое детство в доме состоятельных приемных родителей.
Практически везде в Европе кукушки, вернувшись весной с африканского сафари, подбрасывают свои яйца в гнезда мелких певчих птиц и забывают о подкидышах. Им не нужно беспокоиться за потомство - мелкие пичужки не в силах повредить крупным кукушатам и вынуждены будут кормить их, выбиваясь из сил. Испанские же кукушки пристраивают своих деток на воспитание сорокам - птицам настолько умным, что они легко вычисляют инородцев в собственном доме и легко расправляются с ними.
Но вот что поразительно. Сороки в большинстве случаев не предпринимают недружественных акций против подкидышей. Почему же эта бойкая птица, умеющая постоять за себя, предпочитает терпеливо нести кукушкин крест? Орнитологи Мануэль Солер (Испания) и Андерс Моллер (Дания), изучающие поведение этих птиц в Испании, пришли к выводу, что кукушки предупреждают возможные необдуманные поступки со стороны сорок, запугивая их. Если сорочья семья избавляется от нахлебника, это гнездо подвергается варварскому нападению. Причем погромщики оставляют множество улик: скорлупки сорочьих яиц или трупики птенцов. Как и принято в мире рэкетиров, свидетелей разбоя не бывает.
Кукушки, кажется добились своего. Сороки редко выражают возмущение, вызванное необходимостью кормить прожорливое кукушкино потомство, и никогда не отвечают насилием на насилие. За два года наблюдений за 134 сорочьими гнездами ученые зафиксировали только семь случаев изгнания кукушат из приемных семей. Впоследствии с шестью из взбунтовавшихся гнезд произошли странные несчастные случаи с жертвами среди несовершеннолетних членов семей.
Процесс усвоения любого урока требует времени, неоднократных повторений и определенных умственных способностей у обучаемых. В случае с испанскими сороками все эти элементы присутствуют. Сороки умны. Кукушки периодически навещают своих детишек, проверяя, насколько прочно усвоен сороками урок, и при необходимости террором воспитывают в них терпимость.
Можно предположить, что у сорок в генах заложено уважительное отношение к кукушкам, если бы не пример Ойл-де-Гаудикс. Это местечко расположено на юге Испании. Кукушки появились здесь совсем недавно. Местные сороки в штыки приняли первые попытки пришельцев пристроить своих детишек на полный пансион. Но очень скоро они сообразили, что лучше иметь в гнезде лишний рот, чем лишиться собственного потомства.
В Ойа-де-Гаудикс перемирие. Интересно, сколько времени потребуется сорокам, чтобы выработать тактику борьбы с залетными рэкетирами.

МАФИЯ. Из рецензии Кротова.

Африканист Игорь Андреев в очерке “В джунглях прапамяти” (“Новый мир”, 1999, №3) описывает тайные ритуальные сообщества Африки, оппозицию там мужского и женского, первобытный феминизм и каннибальский культ Леопарда. Охота на ведьм тут буквальное понятие. Автор отмечает, что в современные мафиозные и политико-мафиозные структуры вся эта архаика встраивается исключительно элегантно.

Сообразили наконец, идиоты.
 

МЕНЬШИНСТВА. Фильмы про "хороших чужих" (динозавров, пришельцев, вампиров), с которыми надо "вступать в конструктивный диалог" (об этом пишет Секацкий) означают отнюдь не "новую терпимость к различиям" и прочее размягченьце. Всё совсем не так.
Понятно, что "хорошими" бывают только те вампиры, которые умеют действовать в рамках Дейтоновских соглашений, делать конструктивные шаги, идти навстречу, позитивно трансформироваться, и т.п. Но ведь те же самые условия предлагаются не только "вампирам", но и вообще всем. Отныне не существует "более или менее своих", "своих похожих". Абсолютно все - начиная от чудовищ и кончая "почти совсем такими же как мы" - поставлены американцами в одно и то же положение: все должны "делать конструктивные шаги" по превращению себя в "нечто приемлемое" (то есть в компост). Что "дикие людоеды", что какие-нибудь французы с неправильным вонючим сыром - это всё объекты одного класса: "неамериканцы", и обращаться с ними надо одинаково.
При этом теперь поощряется не сама "похожесть на нас", как раньше: тут ещё можно было бы мимикрировать, притвориться, пережить, отсидеться... давясь, жрать вегатерианские котлетки, но не оставлять мыслей о мясе. Нееет, дудки. Поощряются именно "конкретные конструктивные шаги", то есть градиент изменений: насколько вампир снизил свою дневную норму потребления крови, сколько новых английских слов выучил туземец, как увеличились продажи гамбургеров в странах Евросоюза.
Кстати, "оруэлл". Основная идея "1984": никого не интересует ваша "лояльность", вы должны любить Старшего Брата, и любить его всё сильнее и сильнее, это процесс, а не состояние.
Итогом превращения должны стать существа, абсолютно безопасные для Америки во всех отношениях, и при том ей полезные: нежалящие пчёлы, делающие правильный мёд. Собственно, контролируется именно отношение "безвредность/полезность": бесполезные мухи должны быть максимально безвредными, полезные пчёлы могут до времени немножко покусаться (хотя "кусучесть" должна устойчиво снижаться, это не обсуждаемо, любой "регресс" наказывается быстро и без всяких сантиментов: основное орудие дрессировщика - это всё-таки палка и цепь).
Итак, есть отношение "положительные очки" (по полезности для Америки) к "отрицательным очкам" (в которые записывается даже не "непосредственный вред", а любое отклонение от заранее предписанного образца). То есть это "числитель к знаменателю". Это отношение должно не стоять на месте, а меняться в определённую ("позитивную") сторону. То есть оценке подлежит первая производная.
(ПОЛЕЗНОСТЬ/ОТКЛОНЕНИЕ)' = C, при С>0.
Интересно в этом смысле посмотреть на дело со стороны дрессируемого. В чём состоит его выигрышная стратегия? (Разумеется, о "выигрышной стратегии" здесь можно говорить примерно в том же смысле, в котором можно говорить о выигрышной стратегии какого-нибудь бедолаги, попавшего в "минлюб" - не более того.) Прежде всего, не надо дёргаться, сдавая "сразу всего себя". Дрессировщики не любят большого кратковременного превышения величины С: "припадок покорности" плох уже тем, что это именно припадок, то есть нечто непрочное и чреватое ремиссиями. Привыкать к новому положению дел надо постепенно, проходя все этапы обламывания, и закрепляя результаты каждого из них. Сначала научись правильно понимать кнут и палку, а потом уже носи тапочки по первому посвисту. Не пытайся начинать с угадывания желаний хозяина, и тем более "думать за него": это есть нарушение субординации. И так далее.
В этом смысле восточноевропейские страны совершили ровно одну ошибку: отдались Западу искренне и безоглядно, начали носить в зубах тапочки, упуская некоторые этапы дрессуры. Особенно характерна в этом плане Прибалтика, где даже президентов выписывают из Америки. В результате их могут и подержать у двери НАТО - а прояви они меньше готовности, и не бейся головой о порог, давно бы уже там были. (Хотя, конечно, их всё равно скоро возьмут, так что это не принципиально. Но всё же.)

МЕРЗАВЦЫ. Основная причина того, что в обществе всегда было столько мерзавцев, заключается в том, что обществу они нужны. А они ему нужны, даже больше, чем "хорошие люди".
Общество вполне может прожить без "хороших". От зла оно только крепнет. Разумеется, такая идиллия невозможна хотя бы потому, что, как бы социальность не усиливалась, плохой человек плохо работает. Труд -- единственное или почти единственное, что доселе спасало человечество от "чистой социальности". Поэтому её приходится ограничивать. Ну и, кроме того, надо учитывать результаты отчаянной борьбы со злом, которую ведёт человечество с начала дней своих. Эта борьба отнюдь не является бесплодной, как хотелось бы обществу.
Именно эти бесконечные усилия до сих пор поддерживают возможность появления добра.

МЕСТО. В Америке города, между которыми мигрирует население, "конкурируют" между собой -- это конкуренция мест за людей. Каждый американский город стремится притянуть к себе мигрантов и удержать местных жителей (причём первое важнее). Место, не притягивающее к себе приезжих, тем самым пребывает в упадке, стагнирует, даже если когда-то было "блестящим". Этот ритм человеческих приливов и отливов и составляет "историю" Америки, достаточно насыщенную, хотя и невидимую извне.
В Европе непрекращающаяся конкуренция столиц -- это конкуренция мест за место (точнее, за звание "первого места", "блестящей столицы", "туристического центра", и так далее).
В России, где есть Центр -- Москва (или Петербург) -- а всё остальное провинция и жопа по дефиниции -- это конкуренция людей за место (вывернутая антиамериканская ситуация): "в Москву! в Москву!".
Разумеется, все остальные виды конкуренции у нас тоже присутствуют, но они не доминируют. Например, позднесоветская триада возможностей научной карьеры: Москва (Центр, основная позиция, престиж и материальная обеспеченность) -- Ленинград (оппозиция, вольнодумство, относительная свобода) -- Новосибирск (Академгородок, дух внеидеологического профессионализма) -- это именно схема конкуренции мест за людей.

МИР. Русским вообще свойственно отвращение к миру. Из этого вытекает и "тут ничего не сделаешь", и "всё не так", и, с другой стороны, Октябрьская Революция (аж "новый мир построим!"), да также и православие.
Это не наш мир, и всё дело в этом. Мы тут -- не очень званые гости, и мы даже как-то "понимаем" хозяев, которые нас бьют и обирают. Но, с другой стороны, и делать тут что-то мы не хотим: зачем гробиться на дядю, если нам ничего с этого не достанется? Русские не любят работать, потому что знают -- у них всё отберут. (Хотя вообще-то они умные и способные, и иногда готовы потрудиться "за так", просто чтобы "формы не потерять".)

МИРОВОЕ ГОСПОДСТВО. В конечном итоге власть над планетой получит наилучшая система управления. Всё остальное, в том числе военная и экономическая мощь, менее существенно.
Если кто-нибудь так уж захочет "всем заправлять", пускай потратит все свои усилия для создания наилучшей системы управления.

МИРОВОЕ ГОСПОДСТВО. СССР никогда, в общем-то, не хотел миром управлять -- Советы хотели его изменить, изменить как целое, а не переставить его части так, чтобы самим оказаться впереди. СССР был трансцендентен Земле и "мировой цивилизации" как таковой -- и вовлечение его в её орбиту означало только его гибель.
В этом смысле американцы нас не "обошли". Они решали другую задачу, отличную от нашей -- и отлично с ней справились.

МИРОВОЕ СООБЩЕСТВО. Новодворская речёт:

В ходе визита президента Ирана Хаттами из уст российских властных структур в очередной раз прозвучали слова, поставившие нашу страну вне цивилизованного мирового сообщества.

Вообще, это очень интересно, поскольку мысль сокращается до "в очередной раз поставили вне".
Видимо, существуют некие ступени отпадения от Мирового Сообщества, некие круги, (их, наверное, девять, а может быть, девяноста девять), и каждое действие, в очередной раз ставящее нас вне, отбрасывает нас на очередной круг. Россия, кажется, уже прошла все мыслимые круги, и кружится уже совсем-совсем вне, в области чистого меона - где клипот.
И эта, как её, Лилит.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ. Фрагменты письма одного умненького мальчика, выученика известной московской математической школы. Орфография и пунктуация сохранены.

Часть 1
1. Скажу чесно -- по нацинальности я (увы) не Еврей*. Однако приятно, что и к русским свиньям меня никогда не причисляли. Я человек без национальности и без родины -- у меня нет постояннных друзей или приверженностей -- только постоянные интересы
2. Я считаю любой национализм низостью и трусостью -- а любовь к родине никрофилией (родина явно неодушевлена), это уже приводило к таким уродам, как Гитлиру, Сталину, Муссолини... Теперь вы поняли, что значит лозунг "Бей русских -- спасай россию".

Часть 2
1 Кстати, родство и родина вещи разного порядка по сравнению с национальностью. Вы, наверное, знаете, что национальность,это феномен нашей, современной культуры. То есть, безусловно были разные народы, но вы сами всё время и в форуме повторяли очивидную истину -- национальность это не только корни, но и желание человека себя к ним причислять (пример: любимое утверждение о том, что еврей одно, а жид другое).До появления массовой ментальности люди не ассоциировали себя с национальностями (правда, увы, ассоцировали с религиями). Но ведь не было национальных конфликтов (а сейчас только они), не было национальной неприязни. Когда шла война, простые крестьяне вообще могли не знать о ней, пока не топтали их огороды. Они вели бы себя так, как я бы повел себя сейчас -- просто в случае войны, если бы враги пошли громить мою страну -- я бы не стал воевать за неё -- это не моё дело -- я не военный
2. Теперь про лиц кавказкой национальности -- когда я учился в школе в последних классах как раз началась война в Чечне. В этот момент меня поразило больше всего то, что многие, даже большинство, моих друзей и знакомых начали нести какую-то очевидную чушь, от которой становилось очень погано. Говорили о том, что чеченцы грабили поезда, выпускали фальшивую водку с надписью РАМЗАН (sic -- это по чеченски МЕСТЬ, все пожившие люди знают, что если посмотреть письмо от еврея на просвет, то увидешь магендовид). Что самое противное жалели русских солдат -- я видел интервью с ними по телевизору неоднократно. Думаю вам бы такое тоже не понравилось: эти недоразвитые парни отвечали на вопросы журналистов примерно так, я солдат, я ничего не решаю, мне сказали (ЦЕНЗУРА) по деревне, я и (ЦЕНЗУРА). А когда их выкупали из плена, то это уже была другая картина -- оказывается, на войне убивают не только они, но и их убивают, а они этого и не знали... Всё время войны, моими силами, над дверьми в хакерку моей школы висел нарисованный мной Чеченский флаг, и мне всё время приходилось рисовать новый -- его часто срывали. Я не знаю как в Питире, но в Москве, милиционеры шмонают на улице несчастных кавказцев,под молчаливое одобрения толпы, я чуствую себя в Берлине 30-х годов, и вижу евреев, чистящих зубными щетками мостовые. Вспоминается одна замечательная оговорка тележурналиста с полей зимней войны: "Российские Бандформирования" и понимаешь, что она просто точна. Так что не надо мне говорить, кто бандиты. Признайте, что бандиты мы с вами, мы, что превратили в руины Чечню. Конечно, я знаю, что существует Чеченская мафия, но я также прекрасно знаю, что есть русская, и все другие. К сожалению, я слабый человек, как писал Бабель "на глазах у меня очки, а в душе осень", я не могу обьявить голодовку, пойти на Красную площадь, требовать отмены нацистких решений нашего правительства. Но, что могу -- я делаю -- сам не уподобляюсь им, и всегда стараюсь отстаивать кавказцев.
3. Например, Солженицин считает, что для России было бы благом, если бы ее тогда захватили немцы (ноя так не считаю). Но, скажем, я считаю, что России было бы очень полезно, если бы в 1812 ее захватил Наполеон. В Россию бы уже тогда пришла бы свобода, Наполеон отменил бы крепостное право, а кто кого захватил вообщем не важно. Самая важна ценность, кстати, это личность, и ниодна нацинальная идея, ниодна граница не стоет слез хотябы одного человека. В конце концов, мы всегда воюем сами с собой, все люди вместе непобедимы
4. Замечу, что именно во времена Сталина, Россия потеряла со всей интеллигенцией и всех инженеров и навсегда отстала, например, в автомобильной промышленности. Преступников, кстати, надо судить, а не расстреливать, и, безусловного, если и были среди жертв Сталинских репрессий преступники, то случайно, так как если расстрелять пол страны, то среди них обязательно преступники найдутся. Только, вот опять напомнило так и у нас -- доблестная армия в операции по борьбе с преступность в Чечне бомбила их города и села, конечно, если преступники все, то ведь можно кидать куда угодно, можно не бояться, что промахнешся и попадешь по больнице. Нужно быть человеком без национальности, чтобы не повторить таких ошибок, чтобы хоть чему-то научиться из современной истории.

____________
* То есть с еврейской точки зрения -- папа у него еврей, но не повезло с мамой.

МОНАДА. Принципы-архетипы действительно неизменяемы и вечны. Они образуются делением исходного вне-принципа ("абсолюта", если угодно). Каждый из них, хотя и вечен, но является только частью и не мог бы существовать без других, в этом смысле он анти-мндивидуальный и антиличностный (принцип). Это "имя божье", как говорили старые мистики. Индивид ("существо") -- это совокупность всех принципов, полученная их сложением. Эта совокупность, разумеется, не является вечной и тем более неизменной (поскольку её состав может меняться).
Аль-араби утверждал, что только в человеке воплощены все Имена Божьи (все принципы), а в ангелах и живых существах -- лишь некоторые.

МОРАЛЬНОЕ ЧУВСТВО. Из дискуссии по поводу одной статьи, на тему "неча на зеркало пенять, коли рожа крива" (читай -- ежели немцы говорят, что мы плохие, значит, надо не обижаться, а молча идти на хер морально совершенствоваться). Я там написал вот что:

МУДРОСТЬ. "Знание" -- это "обладание истиной", соответствие ума (личного) и действительности. Мудрость -- это преодолённая дурь. Это дурь, осознанная как дурь и отвергнутая. В этом смысле мудрость "исторична". Мудрость не есть знание. Знание говорит -- "это так". Мудрость говорит -- "во всяком случае, это не так". Мудрость -- это отвергнутые ошибки, в том числе и части личности, отвергнутые в ходе эволюции. Вся личность -- ошибка, но она со временем перестаёт быть "личностью" и становится мудростью.

МУДРОСТЬ. Как "преодолённая дурь", мудрость есть умение не делать ошибок. Ум умеет "фантазировать" и "доказывать". Но ни то, ни другое вовсе не гарантируют самого банального: что его фантазии, даже самые что ни на есть доказанные, будут соответствовать действительности. То есть "что так оно и будет".
Именно это имели в виду стоики, говоря, что "мудрец не ошибается". (Платоник добавил бы: в той мере, в которой он причастен мудрости.) Это так просто по определению: мудрость есть безошибочность, безошибочность не может ошибаться.
Хотя, конечно, и мудрость тоже ошибается. Но ошибки мудрости имеют принципиально иную природу, нежели ошибки ума. Ум может "попасть", а может "не попасть". Мудрость всегда "попадает", она всегда нечто "ухватывает". Другое дело, что "ухваченное" может так и не показаться на поверхности мира. Мудрость видит невидимое - а оно ведь может так и остаться невидимым, или "пройти краешком". Но оно всегда есть.
То есть разница тут такая. Ум может попасть в мишень или промазать. Мудрость всегда бьёт в яблочко - однако, само яблочко может и укатиться куда-нибудь. Иногда, кстати, именно потому, что было сбито с яблони чьей-то мыслью.

 

МУЖСКОЕ И ЖЕНСКОЕ. У Аристотеля и вообще у античных авторов мужское начало является активным, деятельным, а женское -- воспринимающе-пассивным. В системе санкхьи и в йоге дело обстоит как раз наоборот: женское начало является активным (хотя и лишенным сознания, неразумным, как и у античных философов), а мужское -- пассивным, бездеятельным, хотя и обладающим сознанием.
Правда, в обоих случаях "мужское" -- "разумное". Однако, разумность эта разная. В греческой мысли "мужское" -- это такой мачо. А в индийской "пуруша" -- это что-то вроде мальчика из хорошей семьи, которого соблазнила провинциалка-"прадхана" (материя). "Влип бедняга". И надо "иметь ума", чтобы от цепкой бабы смыться.

МЫ. Демократы употребляют слово "Мы" в чисто оскорбительном смысле ("мы глупы" или ещё что-то такое).
Причём они говорят именно "мы", то есть для них важно подчеркнуть, что они являются частью этого целого. Но они лучше и выше того целого, к которому принадлежат (не будучи при этом властью). И тем лучше, чем хуже само целое.
Это значит, что чем хуже целому, тем лучше им. Это перенесение внутривидовой "логики делёжки" на внешнее. Демократы отнимают у целого как такового, а не у какой-то его части. Они хотят вырвать свой кусок "сразу у всех", а не у кого-то конкретно. Для этого и вводится позиция -- "я один из вас, но не с вами".
Это и есть логика "антисистемы". Если целое глупо или дурно, то у отдельных не глупых и не дурных его частей больше прав, чем у всего целого. Они могут брать у него, ничего ему не давая. Так что интеллегенция и впрямь "сидит на шее народа" -- пусть и не в буквальном смысле. Причём не как власть, логика коей -- "чем хуже целому, тем хуже в конечном итоге и нам", а наоборот -- "чем хуже целому, тем нам в конечном итоге лучше".

МЫШЛЕНИЕ. Есть масса вещей, о которых не хочется думать. Впрочем, это выражение обманывает: правильнее было бы сказать "хочется не думать". Но нельзя "не думать" о чём-то. В таком случае ты должен всё время помнить, о чём именно ты не думаешь, то есть в том или ином виде всё же думать об этом. Единственный способ не думать о неприятном -- это не думать вообще, тормозить собственное мышление.
Мы (род людской) этим постоянно и занимаемся и именно поэтому так безнадёжно глупы.

МЫШЛЕНИЕ. Люди не могут думать, поскольку не могут (не принято) нормально и спокойно обсуждать некоторые вещи. Например, даже среди самых умных людей не принято обсуждать вопросы теологии и этики. А если бы это могло бы быть предметом нормального разговора, люди смогли бы начать думать.
Беда очень многих людей в том, что они никак не могут именно что начать думать -- даже и ум есть, да всё время нет случая его проявить, включить, ну он так и пропадает. Идея о том, что-де "думай о своих делах" -- не работает, поскольку далеко не всегда с этого можно начинать.
Да и как начать думать о том, о чём ты волнуешься? Это же одновременно делать не можно.
Нельзя же сразу напасть на цитадель дури (а собственная жизнь -- это цитадель дури) и всю её одним махом побить. При этом найти вопрос, который был бы интересен и дури было бы мало, весьма сложно.
Культура должна помогать в этом человеку.
Наша -- не помогает.

МЫШЛЕНИЕ. Хорошую мысль необходимо "ловить". Собственно, момент "понимания" -- это именно "поимание", ловитва. И, конечно, мысли "бегут", потому что бояться "попасться".
Мысль понятная, и тем более "изречённая" -- даже не ложь, а труп.