а | б | в | г | д | е | ж | з | и | й | к | л | м | н | о | п | р | с | т | у | ф | х | ц | ч | ш | щ | ы | э | ю | я

ФАКТЫ. Мышление не должно даже пытаться выводить (что-то) из (каких-то) "данных". Мышление не должно зависеть от "данных", "фактов" и статистики. Ничего из этого всего не выудишь. Для того, чтобы нормально управляться с фактами, надо прежде всего видеть в них не основу мышления, а его пределы.

ФАКТЫ. Павловского наивно спрашивают:

Ведь это должно быть дико рентабельно -- торговать фактами? Отчего не работает рыночная машинка?

ГП на это отвечает буквально следующее:

--о как Вы неправы! факты не продает никто, потому что его нельзя продать: факт есть событие внутри интеллектуальной процедуры (научной, напр.; религиозной, спортивной и т.п.). вне процедуры нет факта.
пытающийся торговать фактами, прогорит: продается не факт, а вера или переживание принадлежности к процедуре.
человеку продается вера в то, что он "располагает фактами" 
человеку продают уверенность в том, что его личная придурь "фактически обоснована"
человеку продается подкрепление его жажды успешности, членство в клубе успеховеров: нате вам факт чужого успеха - эрго, и вы на верном пути! нате факт чужого просёра - вот что будет с тем, кто не покупает НАШИ ФАКТЫ!
оттого, три года спустя существования "службы факт" нам стало ясно, что единственно ценное в ней - название; им и следует быстро торгнуть ("первая независимая инфослужба в СССР - идеальная площадка для инвестиций!"). так появились и деньги инвесторов на Ъ - машину продажи веры в принадлежность к "деловой жизни" и "деловым людям", затем - к "процессу реформ" и "новым русским".
что интересно: деньги были частные и западные.

Не то что откровение, но хорошо сказано. Про "придурь" особенно. Я бы сказал "дурь", а гп точное слово нашёл. 

ФАКТЫ. Как известно, советские невозвратные потери в живой силе во время второй мировой войны составили 51 миллион человек.
Было 20 миллионов, а стало 51. Откуда известно? "Пишут". Раньше так писали, теперь этак. А чё? У нас свобода.
И вроде бы ничё. Но ведь потом на такие изыски начинают ссылаться как на "факт доказанный", а потом таким же макаром докажут ещё какой-нибудь левый "факт", и поставят эти факты рядышком, и будут бить меня левым фактом по правой щеке, а правым фактом по левой щеке (с) Василий Васильевич Розанов (опасавшийся такого обращения со стороны Антония Храповицкого).
В "перестройку" тоже "факты" стряпали, а наш брат русачок смотрел на это и думал - дескать, "лжа - она силы не имеет, и сама по себе рассыплется".
Ага. Щаз. Вот тебе по левой, вот тебе по правой.
И ещё вот тебе сказка про Емелю-дурака ленивого, которая только у одного русского народа такая есть. (А то, что у немцев и французов таких сказок целый Гримм и Шарль Перро, это "ничё".)
Нет уж. Видишь, где-нибудь "факт" стряпают - не поленись, раздави гадину.
Ибо после от этого "факта" горько станет во чреве твоём, и детей твоих.
  

ФАШИЗМ был объективно сильнее "демократии". И никакая "демократия" победить его не могла. То есть его могла победить только другая "тоталитарная система", сама по себе, кстати, вполне уродская, именно потому, что была ориентирована на "победить". (Что и произошло.)
Однако, демократию фашизм бьёт, как хочет.
Потому и боятся. До сих пор.

ФАШИЗМ. "В народе" Запад если и был популярен, то в своих крайних проявлениях. Помню соответствующие разговоры в те годы. Мягкие либеральные страны восхищали, но не вызывали уважения. Америка признавалась крутой, но, опять же, недостаточно: что-то противное в ней всё равно было. В народе уважали ЮАР - "они там здорово негров мочат" (с затаённым вздохом: наши собственные негры, богатые и наглые - по тем временам - грузины и армяне, слишком уж всех достали).
И - если уж честно - любили фашизм. Не "настоящий", а такой, как в великом Фильме про мгновенья весны. В такой стране хотелось жить, ага.

ФАШИЗМ. Есть такая тема - "ревизионизм". Это движение историков, утверждающих, что никакого Холокоста не было. Пропаганда ревизионизма запрещена законодательно (в общем-то, абсурд, это всё равно как законодательно запретить сомневаться в существовании Золотой Орды, или там царя Хаммурапи). Впрочем, "понятно почему".
Их одной статьи про это дело. Весьма точное наблюдение:

Как заметил один публицист, опасны не ревизионисты, опасно то, что, кроме слова "Освенцим", Европе нечего бросить в лицо неофашистам.

В этом-то всё и дело. Европе действительно не в чем обвинять фашистов, кроме уничтожения евреев. Почему? Потому что с европейцами нацисты обращались вполне корректно, "по законам войны". А уничтожение русских людей не является сколько-нибудь серьёзным преступлением в глазах европейцев. Не является. И все это прекрасно понимают. И если бы не "еврейская тема", фашистов действительно было бы не в чем обвинять. Они же не сделали ничего плохого, и даже не собирались делать ничего плохого с приличными нациями, не так ли?
Там же:

С одной стороны, ревизионистская пропаганда откровенно носит антисемитскую направленность. Кроме того, очевидно, что основной концептуальный посыл ревизионизма - желание любой ценой реабилитировать германский фашизм, представить его "нормальным" политическим движением, "бесстыдно оболганным циничными победителями", которые якобы вели войну ничуть не более, а может быть, и менее гуманно. Исходя из этой точки зрения, единственный адекватный диалог с ревизионистами может и должен вестись только на языке Уголовного кодекса.
С другой стороны, науке не пристало бояться дискуссии. Надо стараться извлечь из критики конструктивное зерно. Иная точка зрения всегда уместна, в науке нет и не может быть "священных коров", неприкосновенных для критики. С этой точки зрения кажется неадекватным поведение многих профессиональных историков, которые, не вступая в содержательный спор, призывают подвергать ревизионистов остракизму или же, более того, преследовать их в уголовном порядке.

На самом деле дискуссии с ревизионистами боятся даже не потому, что вылезут белые нитки, подтасовки, пропаганда и проч (хотя они таки вылезут). Допустим даже, что всё оно окажется "полной правдой". Просто любая дискуссия, не сводящаяся к репрессиям со стороны профессиональных холокостников, приведёт к обсуждению одного интересного вопроса - а именно, цены жизни представителей разных наций. То есть, можно посчитать, какой доход получили евреи за голову каждого убитого еврея - и какой доход получили все остальные пострадавшие со своих мёртвых. Отдельно деньгами, отдельно - симолическими выгодами. Не упустим и прибыль от продажи сопутствующих товаров - от музеев, книг, фильмов (сколько там принёс "Список Шиндлера?", ага?) Если уж мы занимаемся бизнесом на трупах (а Холокост сейчас - это бизнес на трупах, или что?), так давайте делать его прозрачным. Впрочем, он и без того прозрачный, цифры известны, хотя бы в самом грубом приближении. Их просто не принято обсуждать - чтобы не повредить этому самому бизнесу. А как только начнётся обсуждение, возникнет закономерный вопрос - почему это одни сладко жиркуют за счёт своей "национальной трагедии", а другие (например, те же армяне, не говоря уже об иных прочих) не могут получить с неё ни копейки?
Интересно, в самом деле.

ФАШИЗМ. Наша профессиональная "антифа" столько орала про "русский фашизм", что народ, наконец, заинтересовался. Всем, наконец, захотелось увидеть того волка, о котором так долго кричал безответственный пастушок (как изящно выразился Модест Колеров).
Однако, когда народу показали обтрёпанное чучело "русского фашизма" в исполнении РНЕ, вся популярность тут же сошла на нет. Ибо волк оказался жалким, смешным, и совершенно безопасным, а потому и совершенно неинтересным.

ФЕСТОНЧИКИ. Такой вот диалог:

Ritam: - Поэзия - и это не только мое личное мнение - сейчас находится в арьегарде словесности. То есть, она как бы не совсем актуальна.
Нет, совсем не плохо читать и Быкова, и Кибирова, не волнуйтесь, пожалуйста :-)
Почитайте лучше Довида Кнута или Бялика - мне кажется, они Вам больше понравятся.
Львин: - Видите, какие мы разные. А я вот считаю, что именно поэзия сегодня в авангарде. Можно сказать, почти что единственная и развивается. Будучи, ясен пень, сверхактуальной.
Кнута, честно скажу, не читал до сего дня и даже не слыхал о таком. Пошел искать, набрел на него - не тянет совсем. Зачем мне такой Кнут, когда я могу Мандельштама читать, или того же Кедрина, например?
Бялик, как я понимаю, писал на иврите, так что я пролетаю напрочь.
Ritam: - Возьмите "Нью-Йоркер", например. Стишки там занимают крохотное местечко, наряду с карикатурами. Проза - намного больше, прозе даже посвящаются отдельные "нью-йорковские" номера. Поэзии - нет. Чем не показатель?

Нет, это же ведь действительно ужасно - "Возьмите "Нью-Йоркер", например. Поэзии - нет. Чем не показатель?"
Тут самое важное - отрицательный критерий. Я бы ещё понял рассуждение типа - "Смотрите, в Нью-Йоркере есть очень много того-то и того-то - значит, это модно и интересно, и этим надо заниматься". Тоже гадость, но хоть как-то объяснимая. Но когда человек искренне полагает, что если в "Нью-Йоркере" чего-то нет, то этого и не должно быть вообще, ибо это, значицца, арьегард - ну это уже какой-то предел падения.
- Да, поздравляю вас: оборок более не носят.
- Как не носят?
- На место их фестончики.
- Ах, это нехорошо, фестончики!
- Фестончики, всё фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики.
И никаких тебе оборок. Нью-Йоркер их отменил навеки.

ФИГА В КАРМАНЕ. Фигу в кармане у интеллигента разжать невозможно. Там уже всё срослось.
А теперь он достал это сросшееся и тычет им, тычет.
Ну и что делать-то?
(Комментарий: отрубить.)
 

ФИЗИКА. Физические законы есть аспекты отношения физического мира (реальности) к самому себе.
Совокупность физических законов – это отношение мира к себе, рефлексивная связь мира с самим собой.

ФИЛОСОФИЯ и наука. Философия – это, собственно, деятельность по созданию нового смысла, точнее говоря – новых элементов смысла. (Отсюда её "языковая" природа: смысл в ней выражается, как правило, в форме "понятий и терминов", редко словосочетаний или определений).
Наука занята поисками истины. Она работает с языком, который пытается свести на нет: наука – деятельность "обратная" по отношению к философии. Она пытается свести реальность (одну часть языка) на слова, а одни слова – на другие (и все слова – на цифры). Это осознавшая себя критическая деятельность, для которой философия "поставляет материал". Философия для неё – нечто вроде врага: наука справляется с философией (и, в общем, обязана это делать). Из отдельных смыслов (разведённых философски очень далеко) она выстраивает систему соответствий, в попытке "свести одно на другое". Философия тоже всё время занимается выстраиванием такой системы – в вечных попытках оторвать одно от другого (для того, чтобы в просвете обнаружить нечто третье).
Философия создаёт "категории", наука с ними пытается справиться.

ФИЛОСОФИЯ. Если не радоваться каждой крупинке металла, не найдешь самородка.
Я, вообще говоря, неумён. Точнее, я умён средне: есть люди, которые и больше знают, и быстрее думают, и всё такое. Однако, я радовался каждой хорошей мысли, которая приходила мне в голову – больше, чем чему-либо другому. Это в конце концов дало-таки некоторый результат: крупинки стали попадаться чаще и чаще.

ФИЛОСОФИЯ. Не надо пытаться вымучивать из себя "философские мысли". Как и вообще что-либо из себя вымучивать. Эта способность нам дана не затем. То есть "заставлять себя", разумеется, надо, приходится, но не то, что мы обычно себя заставляем делать. "Заставить" себя надо ЖИТЬ определённым образом. Так, есть философская жизнь. Если её вести, "философские размышления" тебя не оставят, будь уверен.

ФИЛОСОФИЯ. Физика – это метод познания мира. Физика сама по себе нема. Математика – это (в большей степени) язык описания мира. Математика сама по себе пуста. Философия, однако, это и язык описания, и сам метод описания. Или, другими словами, единство (тождество) языка и метода описания мира.
То, что раньше считалось философией (например, проблемы ионийцев), сейчас таковой не является. Язык и метод здесь разделились.

ФИЛОСОФИЯ. Философ принадлежит к той тонкой прослойке людей, которым не вредят их познания – и которые тем не менее ими обладают.
Ибо знания вызывают желание положиться на них: "я уже знаю это", и значит, "всё в порядке". На самом деле, как правило, опора это непрочная – и не только потому что "мало ли что в книжке написано", но и потому, что знания давят. Если уж ты "запомнил всю энциклопедию", то так просто от "запомненного" уже не отделаешься. Think different – это совет не для "многознающих".
М. [мой знакомый – К.К.] – прекрасный пример эрудита, человека знающего, которому его знания кошмарно повредили. Он сам лежит, задавленный, где-то под ними.

ФИЛОСОФИЯ. Философия имеет своим результатом только язык. Именно язык, а не речь (литература и искусство – это высказывания на языке, выбор из готовых элементов). Цель философии в связи с этим – не сведение одних категорий (слов) на другие, а скорее демонстрация уникальности каждой категории и её несводимости на все остальные. Именно это и позволяет появляться в ней новому смыслу.

ФОРМА. (Шмаков:) "Если в феноменальном мире форма есть только периферия единичного бытия, только очерчивание среди ему подобных, и является лишь результатом его жизни, деятельности... то, наоборот, в ноуменальном мире форма есть самое естество бытия. [Форма здесь адекватна содержанию], ибо она по существу своему центральна, то есть проистекает не из внешних соотношений с другими подобными, а непосредственно выражает особенности естества данного бытия. Формы царства тверди абсолютно неподвижны, неизменяемы и сопряжены друг с другом, они суть вневременные и абсолютные воления божества, они суть те недвижные основы, на которых зиждется и эволюционирует космос".

ФОРМА. В процессе организации существования в каком-то месте образуется форма.
Сам процесс существования в месте выливается в какую-то форму. Если этого не будет, то существования не начнётся. Всегда есть нулевая точка.

ФОРМУЛИРОВКА. Надпись на магазинчике: "Работаем круглосуточно!" Ниже, мелким шрифтом: "Технический перерыв - с 21.00 до 8.00".

 

ФОТОГРАФИЯ. Взгляд художника – это, по сути дела, долгое разглядывание, нечто противоположное "взгляду", который можно "бросить". У старых мастеров за спиной Мадонны – тщательно прорисованный фон, залитые солнцем горы и т.п. При этом никому и не приходило в голову размывать задний план: картина как результат долгого разглядывания и должна быть такой. Напротив, фотовзгляд глубоко неестественнен: он фиксирует то, что по идее мгновенно и даже не является полноценным "изображением", а лишь материалом для него. Точно то же самое можно сказать и о лицах на фотографии: художник, долго наблюдавший за мимикой, создает лицо, которое на самом деле не существует (то есть такого лица у человека не бывает ни в один момент времени), но более узнаваемо и выразительно, чем случайно ухваченная гримаса фотокарточки.

а | б | в | г | д | е | ж | з | и | й | к | л | м | н | о | п | р | с | т | у | ф | х | ц | ч | ш | щ | ы | э | ю | я